Но мы это сделали! Мы едва смогли оторваться друг от друга. Мы задыхались, нам не хватало воздуха всей атмосферы. Клара дрожала, лицо её стало красным. Я накинул ей на плечи какую-то одежду, но она сбросила, посмотрела на меня призывно, и проворковала. Хочу ещё!
Да, живая женщина это не андроид… И я снова терпел эту сладкую боль от её ноготков, скребущих по моей спине, снова тонул в её голубом взгляде. Снова проваливался в колодец со сладкой водой оргазма.
Потом, чтобы не вызвать подозрений, мы ходили весь день по Кааб-Маркету, делая мелкие покупки. А когда настало время, Клара сделала вид, что ей стало плохо. И я вызвал медика. И тот засвидетельствовал, что только что на территории Высшего Храма была зачата новая жизнь, а то, что произведено на территории Храма, то и его. И ныне и присно и во веки веков. Богу богово, а кесарю и прочим – всё остальное.
И вовремя была принята поправка, равняющая эмбрионов в правах с человеком, о чем и говорила мне Клара ещё перед поездкой.
– Мальчик. Срок – пять часов, – констатировал медицинский анализатор. И местный корпоративный юрист составил документ, что так и так, вот он, новый поданный Кааб-Маркета. Мы же одна семья, учат нас корпоративные юристы. И в этой семье сегодня случилось прибавление.
А там потянулась цепочка – мать, биологический отец, который вполне согласен оформить отношения в случае согласия и матери и ребенка, когда тот будет в состоянии сделать выбор пола и родителей. Чудны дела твои, Господи! И неизвестны замыслы и пути Твои. Но мы ищем. Мы всегда ищем. Рыба – где глубже. Человек – где лучше.
– Святая Пипперони! – говорю я каждому, кто вступает на путь обретения счастья в Кааб-Маркете. Я стал священником. Тут и скидочная карта клиента хороша, и вообще…
– Свобода? Равенство? Братство? Даю тебе пять минут. Потом ты знаешь, что произойдет! – у моей Клары иногда прорезается весьма противный голосок. Она стала инквизитором. Там вообще полный фарш и тип-топ по социалке, плюс – место переходит по наследству…
– Благослови эту еду, что готовит нам корпорация «Ужин на всю семью» – читаю я вечернюю молитву.
И рядом сидит новый человек, и болтает пока под столом ногами, не доставая до пола. Ничего. Достанет. И пол, и нас, и кого угодно. А потом ему предстоит долгая жизнь в этом чудесном мире.
Жизнь, полная счастья.
Город трамваев
Влад Костромин
– Почему я?
– Потому, – он медленно выдохнул сигаретный дым и струя словно зависла над зеленой настольной лампой, – что тебя никто при всем желании с нами не свяжет.
– А если свяжут?
– Если свяжут, то сядешь на двадцадку: за нарушение гостайны. И будь уверен, двадцадку ты не протянешь.
– Не сомневаюсь, – я позволил себе криво усмехнуться.
– И это при том условии, что сумеешь выбраться оттуда.
– А зачем вам это?
– Что?
– Город этот вам зачем?
– Ты что, – он даже затушил недокуренную сигарету от огорчения моей тупостью, – совсем не понимаешь? На нашей территории,
– Вашей? – поддел я.
– На территории нашей страны, – не моргнув глазом поправился он, – расположен город, целый город, куда мы не можем попасть! Ты себе это представляешь?
– Нет…
– Ведь там может твориться все, что угодно.
– Ясное дело, – я снова посмотрел на экран, пытаясь понять, что за всем этим стоит.
– Короче, это максимум того, что удалось выяснить по результатам спутникового наблюдения, – экран погас.
– Неужели больше ничем нельзя подобраться?
