— Все мужчины изменяют, зачем делать из этого трагедию? — говорит муж и смотрит на меня, нахмурившись. — Я ошибся. Каждый человек имеет право на ошибку. Мы все не идеальны.
— Да, не идеальны. Но… Неужели ты не понимаешь? Я так не могу, — мотаю я головой.
— Чего не можешь? Простить меня?
Я киваю.
— Я просто не смогу жить с предателем и делать вид, что ничего не произошло.
— Значит, с предателем? — Он встает с дивана и начинает расхаживать по гостиной туда-сюда. Я вижу, что он еле сдерживает гнев.
— А как еще назвать твой поступок, Паш? — стараясь сохранять спокойствие, спрашиваю я. — Ты завел любовницу. Постоянную любовницу. Говорил мне про какие-то командировки, неприятности на производстве или в филиалах фирмы, задержки, врал, чтобы… чтобы проводить время с ней.
— Ты права, во всем права. Я вел себя так… Черт! — Он проводит рукой по волосам. — Я не буду оправдываться, Алис. Но ведь все это можно пережить. Можно, в конце концов, обратиться к психологу, если мы сами не в состоянии спокойно обсудить и прийти к пониманию.
Паша возвышается, стоя напротив меня, отчего мне становится совсем не комфортно. Я тоже встаю с дивана, чтобы не чувствовать себя какой-то букашкой, которую он придавил и готов растоптать.
— Мне не нужен никакой психолог, чтобы что-то там обсуждать, — резко говорю я. — Я уже все решила. Я подаю на развод!
— На развод? — еле сдерживая злость, усмехается он. — Вот, значит, что ты надумала за эти две недели?
— А ты на что рассчитывал? — Я искренне не понимаю его уверенности в том, что какими-то разговорами можно стереть тот факт, что он меня, мои чувства, нашу любовь и семью смешал с грязью.
— Рассчитывал, что ты окажешься достаточно умной и рассудительной, чтобы хотя бы спокойно обсудить наши проблемы.
— Нет больше никаких проблем. Я ухожу от тебя, а ты живи как знаешь.
— Что ж, если ты этого хочешь, то будет тебе развод.
— Да, я этого хочу.
— Отлично! — усмехается он. — Только запомни, Алиса, ты ничего не получишь! Уйдешь, с чем пришла. Поняла? Вернулась за шмотками? Что ж, шмотки можешь забрать, но это единственное, что ты получишь от этого брака.
— В твоем «благородстве» я не сомневалась, — устало произношу я и иду к выходу.
— Вот-вот, иди, ищи себе верного и преданного. Может, среди парней с завода такие еще остались.
— Не в деньгах счастье, Паш.
— Да-да, не в деньгах. Вот поэтому после развода ты и останешься ни с чем. Совместно нажитого имущества у нас нет, все было приобретено до брака на мои деньги, так что даже не пытайся через адвокатов что-то делить, — зло смеется он. — А потом, лет через десять, поговорим о том, в чем же счастье. В деньгах или в их отсутствии. Если, конечно, ты снова не выскочишь замуж за кого-нибудь бизнесмена, решив, что со слесарем или таксистом тебе не так комфортно живется. Только учти, милая, я-то тебя люблю, несмотря на все тараканы в твоей красивой головке, а вот будет ли тебя любить другой толстосум — вопрос вопросов.
Я оборачиваюсь и спрашиваю:
— Интересно, а если бы у нас был ребенок, ты бы и ему ничего не дал? Тоже бы сказал, что делить нечего?
— Если бы у нас был ребенок, — язвительно говорит муж, и от его слов у меня холодеют руки, — то он остался бы со мной. Я бы нашел ему мать, которая знает, что такое семейные ценности.
— Хочешь сказать, отнял бы у меня ребенка?
— Любой суд был бы на моей стороне. Где ты, и где я, Алиса? — хмыкает он.
