К вершинам власти - страница 9

– Пётр заслуживает быть императором.

Царь Пётр в своём личном письме поблагодарил Бестужева за отличную службу и пожелал ему дальнейших успехов. Вскоре, в 1723 году, Пётр вызвал его в Ревель, где вручил свой портрет, украшенный бриллиантами. Бестужев очень гордился этой наградой и потом всю жизнь носил её на груди. При этом награждении присутствовал Андрей Остерман, который не преминул похвастаться, когда они уединились:

– Знаешь, Алексей, царь доверяет мне и недавно дал чин вице-президента Коллегии иностранных дел.

Бестужев с завистью подумал: «Везёт же ему!», а сам похвалил:

– Это не просто так, это заслуженно!

– Стараюсь!

– Ещё немного и ты уже будешь вице-канцлером, – с жаром пожал ему руку Бестужев. – А я прозябаю на задворках Европы!

– Ну, ну, Алексей, тебя царь хвалит и жаловал своим портретом, – заулыбался Остерман и спохватился. – Мне пора, ещё свидимся!

Время шло неумолимо, дипломатическая задача Бестужева стала выполняться, и в 1724 году датское правительство, наконец-то, признало императорский титул Петра, но, как пояснил Бестужев, оно сделало это не только из-за его прилежания, но из-за страха перед Россией. Заключение союза между Россией и Швецией заставило Данию опасаться не только за Шлезвиг, но и за Норвегию, на которую претендовали шведы. Король даже заболел, получив известие о русско-шведском мире. А Дания всё ещё колебалась между англо-французским союзом или российским, и Бестужеву было велено поспособствовать в этом вопросе.

– Как это поспособствовать? – нервничал Бестужев. – Поспособствовать, это значит, нечего не делать. За это «сидение» орден вряд ли получишь.

А царь Пётр будто услышал его и, высоко оценивая дипломатические способности Бестужева, в том же году в день коронации Екатерины пожаловал ему звание действительного камергера.

Наступил 1725 год. Алексей Бестужев, теперь уже действительный камергер, русский министр-резидент при дворе датского короля Фредерика IV, продолжал страдать от безделий, и вдруг получил письмо от Остермана:

«… Поздравь меня, я вице-канцлер!

– Каков, мой друг! – воскликнул Бестужев. – А я чем занимаюсь?

Он разнервничался:

– Нет, надо что-то предпринять и показать себя! Даже царь занимался алхимией, хотя и болен, а я что хуже. Может, и я сумею получить золото из свинца, и то дело!

И Бестужев активно занялся алхимией. В своём особняке он быстро организовал лабораторию, нанял химиков, в числе которых оказался магистр Иоганн Христиан Лембке. Это было самое лучшее время в жизни Бестужева. Он ночами со своими химиками мучился в поисках чего-то неизвестного, проводил бесконечные химические опыты, и пока ничего хорошего не выходило. Он страдал от бессилия, ругал своих химиков и ничего не мог поделать.

– Не везёт. Какое там золото? Из этого свинца ничего путного не получается, – переживал Бестужев, разбив очередную пробирку. – Что будем делать?

А химик Лембке, утешая его, стал наставлять:

– В средневековье алхимики занимались очисткой разных материалов и искали некий философский камень. Так они говорили, но на самом деле их основной целью было превращение низших металлов, таких как свинец, в благородные металлы – в серебро, золото. Мы ведь тоже искали метод, как свинец превратить в золото, но так ничего и не вышло. Так ведь? Но это не всё!

– Продолжай.

– Кроме этих превращений, – запнулся Лембке, – алхимики искали эликсир жизни, который мог бы излечить любые болезни. Вот что нужно нам поискать!