Читать онлайн Венера Петрова - Кабура

«Надо спускаться всё ниже, всё

ниже и ниже, если хочешь однажды

подняться».

Бернар ВЕРБЕР.

Жизнь не предполагает наличие воли. Мы с криком вырываемся из материнского лона в неизвестность, вначале принимая её, как волю. Первый глоток воздуха – порция свободы, отмеренная нам при рождении. Тот, кто думает, что свободен, волен поступать по своему усмотрению и хотению, глубоко заблуждается. И эта великая иллюзия всех времён ублажает уставший ум, не позволяя соскочить с паутины, которой окутаны все, без исключения. Не будь этой паутины, миром правил бы ещё больший хаос. Свобода и справедливость – это всего лишь блажь в головах отдельных индивидов, которые вскорости будет съедены или своими сородичами, или неким пауком, которого никто доселе не видел. Он только подразумевается, ибо есть паутина. Или её сами и придумали, удобства ради или в целях безопасности. Само мироздание существует на принципе подчинения, подавления. Сопротивление смерти подобно. Сама Земля в вечном плену у Солнца, Солнце – всего лишь пылинка во Вселенной. И так до бесконечности.

Не нами и не сегодня придумана вся система. Все житейские установки тесно переплетены с божьими и придумываемыми людьми законами. Хотя те и другие создаются умом человеческим. Никто и не помнит, о чём было то начальное слово божье, с чего и пляшем.

Паутина на то и паутина, где тонко, там и рвётся. Латают без конца, да толку мало. Кого не устраивает условность клетки жизни, закрывают в клетку со стальными прутьями. От греха подальше – с глаз долой, из сердца вон. Миллиарды умов иначе не заставишь мыслить в нужном русле.

И так изо дня в день, из года в года – задумано, что так будет всегда. Каждый, однажды посетивший эту грешную землю, оставляет свой камень, который при жизни был порой непосильной ношей, для некоей пирамиды – бессмысленного строения, стремящегося ввысь. Все его чаяния, думы в момент отчаяния вписываются в мозаику, создаваемой параллельно, чтоб замылить само существование пирамиды. Если вынуть хоть один камень из строения, убрать лишь один мазок из мозаики – может рухнуть не только вся конструкция, но и его облачный дубликат. Эффект домино и вновь восцарится хаос и смута. Сумрак несоизмерим с полной Тьмой, что нас окружает, но это, несомненно, будет началом Конца. Нет вотчины без воеводы, суда без судьи, тюрьмы без надзирателя. Неволя – тот каркас, без которого пирамида рухнет. Отсутствие свободы – гарантия жизни, залог гармонии.

Но речь пока не об этом. Мы будет говорить только о нескольких камнях, которым уготована особая ниша в той пирамиде. Те, кто выжили в пору беспредела, беззакония и хаоса, уподобятся камню-кремню.

Пока фейс не обезображен интеллектом

Тогда ему только исполнилось двадцать лет. Вроде бы совершеннолетний, но ещё рано начинать играть по-настоящему. Пока ещё можно баловать себя, делая всё понарошку. Черновик жизни стерпит некоторые несовершенства. Многое всерьёз не считается, не претендуя даже на одну строку в беловике. Это всего лишь репетиция той большой жизни, спектакля, в котором тебе уготована ключевая роль.

Если всё же что-то пойдёт не так, ты можешь всегда прикрываться другими. Фраза «как все» выручает, впрочем, не только в молодости. Пока ветер в голове, фейс ещё не обезображен интеллектом, ты можешь играть по своим правилам.

Ночь с 16 по 17 января 2002 года. Нижний Бестях, Якутия. В январе самые холода. Из дому выходят только по крайней нужде. Сезонный комендантский час соблюдается безо всяких пререканий. Позади праздничный марафон. Самое время отдохнуть от отдыха. Одна забота – чем заняться долгими зимними вечерами, не выходя из дома.

Нижний Бестях, являясь важнейшим транспортным узлом региона, всегда был местом неспокойным. Это не город, но и не деревня. Посёлковая молодёжь по менталитету сильно отличается об обычных ребят из других якутских деревень. Прежде всего, тем, что они почти не говорят на своём родном языке. Следовательно, и думают они на чужом языке. Хотя русский – какой он нам чужой. Четвёртый век с ними бок о бок – обрусением никого не удивишь. Бывает, наоборот, русские свой язык забывают.

Жизнь бестяхской молодёжи начинается после отбоя. И в дождь, и в снег, или когда мороз, тут у нас вечная движуха, вот такая, брат, житуха. Они обычные ребята, но в то же время почти такие же, как и те, кто в одинаковых кожанках, в шапках-ушанках цвета «чёрный бриллиант». В ту ночь они отдыхали впятером в хате. Выпивали, угорали, наслаждались жизнью. Всего было много, но, как всегда, под конец стало мало. Недогон – это вам не бесогон. Весьма весомый аргумент в пользу любой движухи. Только вот слишком организованно для банальной пьянки. Чтоб найти пару бутылок для продолжения банкета необязательно обсуждать это столь детально, как эти пятеро. Можно догадаться, проворачивают дела братки не первый день. Но у них всё весьма цивильно – они же не будут отбирать водку у кого-то конкретно, или вскрывать для этого хату. Просто тупо нужны бабки. Хотя какие бабки среди ночи в такой собачий холод? Бабки и в нормальную погоду на дороге не валяются. И не будут они искать их наудачу среди ночи. Есть конкретная цель, как и план по достижению цели.

Потому они организованной толпой пошли на дело. То есть, вышли и растворились в тумане. Туман в мороз гуще, где обилие выхлопного газа. В такие морозы ничего не разглядеть – глаза тоже мёрзнут. Ещё немного, могут и мозги отказать. Можно сказать, что ноги сами привели к КамАзу, двадцатитоннику. То-то они в хате говорили о дальнобойщиках. После изнурительной трассы Большой Невер – Якутск водители, обычно, немного расслабляются в Нижнем Бестяхе перед столицей республики.

Как ожидалось, оба водителя спали. В салон привычно нырнул Русич. Никакого сопротивления, даже шевеления. Во всём виновата синька, а не местная братва. Валяющаяся недопитая водяра тому доказательство. Пьяные дальнобойщики не заметили, как парень нежно их обчистил, забрал все наличные, не побрезговав и мелочью. Если что, они ни причём – мимо проходили, да руки зачесались. Скорее, нос.

Деньги разделили по-братски, часть отложили для общака. На оставшиеся шальные деньги решили гульнуть по-настоящему. Та же синька готова обернуться ещё большими неприятностями.

Наш герой – один из этих парней. В то время его родственник работал в нижнебестяхском кафе «Уникум». Он и предложил подельникам посидеть в том кафе, тем идея не очень понравилась. Зачем делать лишние телодвижения, если уже есть хата.

– Туда, так туда, – наш человек с виду немного ботанистый, потому, будем считать, покладистый.

Везунчики через мгновение оказались на другом конце посёлка. Они в таком возрасте, когда море по колено. Это касается и количества выпитого, дозы употреблённого. Сколько бы они ни выпили, кажется, что мало. У них пока не заработал внутренний дозиметр. Литрами в себя вливай – это всё будет без последствий. Они, будто полые, готовы принять в себя всё, что угодно, уподобиться при этом хоть богу, хоть чёрту. Пустой сосуд – никто вовремя не подсуетился наполнить его чем-то значительным, хотя бы слегка приличным. В такие моменты, когда море по колено, весь мир в кармане, все вокруг вдруг оказываются обязаны. Люди – лохи, по умолчанию им уготована участь быть в обслуге. Не пойман, не вор – с каждым разом тебе кажется, что поднимаешься на новый уровень. В тебе сила, остальное неважно. То, что ты уже на стороне Зла, это большой плюс. Это значит, что за тобой сила, крыша и таких, как ты, много…

Что-то заставило компанию опять нырнуть в ночь, в туман. Идут уверенно и быстро, будто кто невидимый ведёт за собой, освещая им путь несуществующим фонариком.

Подходят к тому же КамАзу. Вроде бы с кого раз сдерёшь шкуру, того не пострижёшь дважды. До этого они дальнобойщиков просто обчистили, теперь же пришли за данью. Они же по их территории ездят, за всё надо платить. Налогов можно не платить, а дань – это святое. Иначе никак. Вот, чем промышляют они, всё чинно, почти законно. Но деньги проезжающих в карманах не оседают, всё идёт, куда надо. Это не вам не государственная кормушка.

На этот раз инициативу проявляет Сёгун. Это он стучится в кабину спящим дальнобойщикам.

– Что надо? – те, наконец, просыпаются.

Только вышел один из бедолаг, Сёгун одним ударом валит дальнобойщика. Остальные начинают пинать лежащего на снегу русского. В это время Русич начинает грузить второго шофёра прямо в кабине. Наш человек садится за руль. Всё происходит, как в кино. Быстро. Заводит большегруз. Шофёр через него спрыгивает на землю. Наш – за ним. Тот начинает размахивать монтажкой, мол, подойдёте, убью. Тут подбегают и остальные, окружают дальнобойщика, да тот не первый день живёт, отбиваясь монтажкой, вырывается и бежит в сторону милицейского поста. Расклад меняется в одну секунду. Парни садятся в машину. Один из них – Кирпич – за рулём. Выезжают прямиком на Неверскую трассу, газуют в сторону Нюрки (Нерюнгри). КамАз не пустой, надо весь товар выгрузить. Потому сворачивают на Хатассы.

Была просто шайка, за одну ночь превращается в банду. Всё у них написано на лицах. Возбуждение одного передаётся другому – пошла цепная реакция. Синдром мини-толпы. Потому поздняк метаться. Соскочить уже невозможно. Один неистово рулит, второй следит по боковому зеркалу за дорогой, вдруг сзади кто за ними гонится. Остальные на низком старте. Они готовы на всё! Да по дороге мотор глохнет – солярка закончилась. Матом машину не завести, пинками не заставишь ехать на одном воздухе. Вот и голову ломают, а головка у всех бо-бо – побаливает. Среди ночи в тайге где ты солярку добудешь. Выходит, вся эта движуха была зря? Хотя бы товар надо спасать.

Открывают контейнер и начинают выгружать товар. Там чего только нет – коробки с макаронными изделиями, пряниками, и целая гора тех самых чёрных кожаных курток, в которых пол-Якутска ходит. Если всё это продать… Встроенный калькулятор пока не работает. Они заняты выгрузкой. Как какие-то муравьи в потёмках.

Вдруг темень разрезает свет нескольких фар.

– Мусора!

Где можно наживиться, там они и нарисуются. Парни врассыпную в сторону леса. Снега по пах, это не помеха, когда погоня. Но по застывшему от стужи и ужаса лесу далеко не убежишь. Наш человек решил затаиться, хотя бы чтоб отдышаться. Зарылся в снег и даже не дышит. Менты за остальными по лесу.

– Стоять! – они совсем рядом.

Вдруг выстрел – наш парень вовсе замер. Впрямь, не верится. В такие моменты мозг отказывает верить в происходящее. Ты себя, как бы, видишь со стороны. Потому блокируется страх, мобилизуется организм.

Между тем, судя по отдельным окрикам, погоня отдаляется. И сколько ему лежать в снегу? Так и замерзнуть можно. Пронесло? Если даже прибегут обратно, вряд ли его искать будут в темноте. Кинологи только в кино имеются. Только при свете дня могут выследить. И найдут окоченевший труп, если он будет до тех пор в снегу лежать.

Встав, озирается по сторонам, чтобы убедиться, на всякий случай, что всё чисто.

– Чисто! – выдаёт белое безмолвие.

КамАз на месте. Никого. Менты, наверное, парней словили. Не стоять же ему истуканом в такой жуткий холод. Надо валить. В городе можно было затаиться в какой-нибудь хате, а тут только один вариант – отсидеться дома. Пока всё не уляжется, дома и стены помогают. У них уговор пацанский. Кто первым попадётся, тот вину берёт на себя. Остальное дело техники. Не пойман, не вор.