— Быть собой… — муж подожил ногу на ногу и, будто, впервые расслабившись откинулся на мягкую спинку дивана. — Непозволительная роскошь в большинстве случаев. Это опасно. Особенно в нашем случае.
Надо же. В “нашем”. Не в моем. Вроде бы ничего такого не сказал, а как будто этим вот “наше” часть проблем на свои плечи переложил. Мне аж задышалось легче. Сразу вспомнился Чебурашка из анекдота. Который “я понесу чемодан, а ты, Гена, понеси меня”. Мне ведь всегда хотелось такого Гену. Пусть даже и с зелёнцой. Дракон ведь это почти крокодил, только доисторический, да?
— Какой странный у вас, Лиля, мир… Здесь все работает иначе. Все время молчать ты тоже не сможешь. Это крайне невежливо. А невежливость …
— Непозволительная роскошь?
Он поднял глаза и усмехнулся. Беззлобно, впервые за время нашего знакомства.
— Именно. Завтра тебе придется выйти из этой комнаты хозяйкой замка и всего Уараса. Гостеприимной и очень счастливой. — Какие у него глаза были в этот момент! Я аж пожалела, что глянула в них. Столько тоски в холодных льдах. — Ты вышла замуж по большой любви, Лиля. И завтра никто не должен в этом усомниться.
Я протянула руку:
— Потрогайте.
— Потрогать?
Каждый раз, когда эта незнакомая женщина открывала рот, я чувствовал себя в полнейшем замешательстве.
Мне больше пятидесяти лет.
Я уже несколько лет правлю Уарасом в одно лицо.
Видел множество смертей, бунтов и предательств. И все равно жизнь не справилась с тем, чтобы подготовить меня к женитьбе на вот этой конкретной женщине.
Даже если учесть, что изначально у судьбы были иные планы, учебный процесс для накопления опыта организован бездарно.
Можно, конечно, высказать претензии богам, но я уже пообщался. На две жизни вперёд хватит...
Осталось понять, как жить с тем, что боги послали.
Именно это мне, кстати, и посоветовал друг. Смириться, осознать, что богам виднее и… любить, что дали.
Дали мне сейчас руку.
Знакомую, родную почти.
Я много раз уже перебирал эти пальцы, касался их губами, тёрся щекой… Это прикосновение не было чем-то новым, и в то же время оказалось совершенно мне в новинку.
Та часть меня, которая обладала разумом человека бесновалась внутри, что все это неправильно. Что у нас отняли что-то важное и прикасаться к этому заменителю нам мало того, что не хочется, а не нормально.
Зато другая, звериная, завороженно тянулась к недозволенному, жаждала испытать, попробовать, познать, сравнить и присвоить.
— В своём мире я была аниматором, это... как актёр театра. Так вот, чтоб правдоподобно играть, нужны репетиции. Нас могут выдать детали. Пока ваши прикосновения меня попросту пугают. Если мы должны быть влюблены и счастливы, то наши прикосновения... они должны быть естественными. А не так как сейчас, — она кивнула на спинку дивана, за которой бувально только что от меня пряталась. — Попробуем?
Лиля (я не мог называть ее Лилианой, просто каждый раз давался этим именем, и решил не мучиться хотя бы наедине) пошевелила пальцами, приглашая, провоцируя. Меня давно уже нельзя взять на “спорим ты не можешь”, но…
Ведь она права на счёт завтра.
Играть предстоит не только ей.
И пусть вся моя жизнь соткана из притворства и лживых улыбок, такого спектакля замок Уараса ещё не видывал.
В конце концов можно просто представить, что это Лили. Тогда это не предательство памяти моей женщины…
