Как Ваня Осинкин доброе дело делал - страница 4

Гости бывали часто, и так же часто брат с сестрой, по их просьбе, в угоду родительскому, да и своему, самолюбию, представляли перед публикой разнообразные артистические номера собственного изобретения. Номеров было много с заранее подготовленным текстом, или с импровизированной в ходе самого выступления пантомимой. Бывали номера с песнями и даже с игрой на пианино.

На пианино играла сестра. В новом школьном платье с белым фартуком садилась Марина на подвинутый Сережей специальный винтовой стул, опускала руки на клавиши, играла проигрыш. Сережа в темных шортах с лямочками, белой рубашке с бантиком-киской под воротником выходил вперед чуть вправо перед сестрой, дожидался окончания проигрыша и начинал петь:

Козлик рогатый по садику бродит,

А котик мохнатый за козликом ходит…

Сережа не всегда улавливал ноты, и это конечно же, не оставалось незамеченным. Но дети так старались, что гости дружно от души смеялись и просили продолжения концерта. Заканчивались представления обычно лучшим номером младшего ребенка, хитом сезона – стихотворением “Мишка косолапый”. По просьбе мамы, под одобрительные взгляды гостей забирался Сережа на, установленный в центре комнаты, табурет. Под знакомые всем два небольших четверостишия, “собирал” и “укладывал” в корзину, рассыпанные между елей и сосен, шишки. Затем, одна из них, не успевшая свалиться ко времени сбора урожая, падала, как известно, “прямо мишке в лоб”. Мишке было больно и обидно, что и без лишних слов моментально отражалось на проникнувшемся лесной трагедией лице ребенка. Со всем, на какой способна детская фантазия, возмущением топал Сережа ножкой по табурету; и понимали гости насколько опасно бродить по неизведанным тропам; насколько суровы и непредсказуемы лесные законы. Гости аплодировали, папа сиял, мама вносила торт или, в зависимости от повода сбора гостей, пироги.

Да что там “Козлик рогатый” или “Мишка косолапый”!? В отсутствие посторонних брат с сестрой начинали разучивать настоящую взрослую песню “Полюшко поле”. Недостаток слуха певца не смущал. Марина уверяла, что слух можно развить. Главное слушаться её и стараться. Сережа пытался слушаться и, как мог, старался. Марина играла, Сережа пел. Пел столько, сколько необходимым считала сестра. По пять, по восемь раз наигрывала Марина на пианино первый куплет. По пять и восемь раз напевал Сережа тот куплет, стараясь петь не только громко, но и попадать музыке в такт:

Полюшко поле,

Полюшко широко поле.

Едут, едут по полю геро-о-ои,

Это Красной Армии герои…

Пел Сережа, и рисовалась в его воображении картина. По широкому недавно скошенному полю проходил конный отряд. Кони ладно, в такт подпрыгивали легкой рысцой. Впереди в серо-коричневой гимнастерке перетянутый ремнями ехал командир. На околыше фуражки виднелась красная звездочка. Уверенная посадка всадников, добродушие в их лицах, бодрая поступь коней, все это вместе изливало поток хорошей праведной силы; силы призванной защитить, предохранить; силы ведущей к миру и благоденствию; силы дарующей свободу, несущей восторг, торжество.

Проехав по полю отряд входил в березовую рощу. И теперь среди берез можно было видеть, как легко перебирая ногами, подаваясь то в лево, то в право несут кони своих всадников. И ничто не собьет отряд с пути, ничто не остановит их в борьбе за единственно верную истину. Изящество гарцующих коней, грациозная посадка всадников, на фоне высоких раскидистых берез и того же большого великого поля воспринимались маленьким певцом как верх изумительной порядочности, изысканной чистоты, всеобъемлющей добродетели, как эталон красоты…