Кактус Леонова. Записки япониста о важном и разном - страница 4

Через полгода Аню разобьет инсульт, и ее переведут на пятый этаж, где содержатся тяжелые пациенты. Она перестанет петь. Сильно похудеет, с ввалившимися щеками и остановившимся взглядом мутных глаз будет сидеть в коридорчике, никого не узнавая.

Кормят нас тут… в общем-то, норм. Только несоленое все, чтобы давление было как у космонавтов. Мы с соседкой на ЩД – щадящей диете. Нам дают печеные яблоки на полдник, а печенье не положено, но добрая Юлечка дает иногда. Вероятно, у остальных – диета беспощадная. Недавно давали печенье «Лиза» – на упаковке, правда, было написано «Гензель и Гретхен». О чем думали разработчики? Видимо, о том, что Лиза написать на печенье проще…

Все напитки одинакового цвета мочи, только вкус разный: вода с легким оттенком сладкого чая, компота, напитка «шиповник» или с намеком на яблочный сок.

Суп некоторые «жильцы» называют баландой. Для меня стало открытием, что бульон может быть сварен на картошке или на вермишели.

Каждый день после обеда у нас бывает обход врачей. Думаю, проект «бережливая больница» Росатом сюда внедрял (здесь подписаны по назначению халаты персонала, ведра для мытья полов и т. п., что намекает на внедренный кайдзен). Моя врач Мария Викторовна высока и стройна и периодически радует глаз доктора Владимира Иваныча (и не только его) мини-юбками, открывающими ее бесконечные ноги. Иногда она садится на мою кровать и этими ногами болтает. Не знаю, смогу ли узнать ее на улице, потому что Мария Викторовна всегда приходит на обход в маске и я вижу только ее пронзительно голубые глаза, которыми она пристально на меня смотрит.

Обход начинается на пятом этаже, а потом врачи спускаются к нам, на четвертый. Санитарки следят по камерам и говорят, в какой палате обход и скоро ли к нам спустятся. Бывают отдельные вредные экземпляры, которые буркают: «Идет обход. Какая разница где».

Обычно пациенты наматывают шаги по коридору, чтобы показать врачам, как они проводят жизнь в движенье, а не валяются на кровати. Я тоже начинала с подобной показухи, а потом втянулась и стала нахаживать по двадцать тысяч с лишним шагов.

Обход идет по коридору. В отделении есть психологи: три модные грации. Мой первый психолог Вероника Николаевна, или Никник, – голубоглазая, стройная красотка метра под два ростом. Сначала она давала мне тесты на когнитивную пригодность. Потом заставляла вытягивать из трех колод метафорические карты. Потом пугала нерадужными перспективами: сначала кончатся деньги и меня переведут в общее отделение, потом лишат дееспособности и отправят в психоневрологический интернат или будут лечить ЭСТ (электросудорожной терапией). «Подумаешь, приставят к вискам проводки и вылечат», – со сладостной улыбкой говорила она. В моей голове возникали кадры из фильмов «Полет над гнездом кукушки» и «Мученицы», психологическая травма моя, меня начинало трясти и бросало в жар от обреченной покорности частично воплотить сюжет фильма в жизнь. Потом Никник решила меня чем-то занять, то рекомендовала начать помогать кому-то, то поехать в салон покрасить волосы, то поучиться чему-нибудь, например – о майн готт! – записавшись на курсы шоппинга. На «Нарисуй картинку по номерам» пришлось согласиться. Надо сказать, к тому моменту я уже сложила паззл целиком впервые в жизни и третью неделю с перерывами на прием скудной пищи решала по три бесплатные задачки из проги «Люмосити». На картинке 1000 точек, которые надо соединять по порядку. Некоторые из них (а это была ксерокопия) пропечатались плохо. Зрение у меня хуже некуда: и близорукость, и дальнозоркость, и еще хрен знает что, поэтому по картинке пришлось водить носом. Кое-как номерки я соединила, но второй глаз – а это был мужской портрет – не был прорисован из-за плохо пропечатавшихся цифр. Никник всё понравилось: