– Ну и чучело! – крикнул я. Вообще-то папа меня воспитывал иначе и не одобрил бы такое поведение. Но ситуация случилась экстремальной.
Крыса перевела взгляд на зеркало и с воем кинулась в дамскую комнату.
Ждать, пока она наведет марафет, было недосуг, я ринулся на второй этаж в кабинет начальницы. Там на галинином столе развалилась львица. Она лениво помахивала хвостом.
– Ой, – не очень остроумно брякнул я.
– По какому вопросу? – мурлыкнула львица и картинно выпустила алые когти.
– Да я это… Я просто поработать хотел. Ага. Отчет закончить. А то не успел, вот и… Можно?
– Ну, поработайте, пор-р-работайте.
– Можно идти?
– Идите.
Я тихонечко затворил дверь. Пронесло, ура! Теперь придется и правда сесть за отчет. Сделать вид, что вкалываю изо всех сил. Это запросто, это я завсегда. «А как же обещание?», – шепнул кто-то грустный в голове.
Но ведь я пытался, честно пытался спасти город. И обормота. И жителей. Но обстоятельства сильнее меня. Уж я ли не старался? Но кто мог знать, что Галина так задерживается на работе? Против нее не попрешь. Она вон, львица. И по гороскопу и так. А я кто? А я…
Я сжал кулаки. Сконцентрировал в точке на лбу весь страх и отчаяние, и любовь, и все, что было во мне тогда. Переломил самую суть, данную мне от рождения. И возвел на руинах новую.
Я вышиб дверь одним ударом хвоста. Хвост хороший получился – сильный, с гребнем. Львица подпрыгнула и зашипела. Я не хотел начальнице вреда. Просто дыхнул пламенем в сейф, где хранились документы Котова, и не стал задерживать, когда Галина, жалобно мяфкнув, припустила к выходу. Ты, конечно, львица, да ведь я дракон!
Трижды пришлось дышать огнем, чтобы сейф превратился в оплавленный комок металла. Вы знали, что драконье пламя куда горячей обычного? Документы потеряли силу, перестав существовать. Такова уж бюрократическая магия.
С подоконника я стартовал в ночное небо. Воздух пах морем и арбузами. Мелкая морось приятно холодила шкуру. В пузе клокотал вулкан: то ли огонь, то ли ярость и восторг победы. На эту гнусную работу не вернусь. Создам свою большую компанию и буду заниматься настоящим делом!
Привыкнув немного к полету, я поднялся выше и сделал несколько кругов над городом. Над куполом Исаакия. Над Генеральным штабом и Дворцовой. У драконов, оказалось, отличное зрение. Я видел отражение своего могучего тела в Неве и угловатую фигурку, что махала мне у ограды набережной.
Я заулыбался во всю пасть: «Будет тебе огненная потеха, как заказывал!». Выдохнул полосу красного пламени, и следом грохнул праздничный салют. Огненные вспышки, завитки, всполохи отражались в каплях и витринах. Спасенный город гремел и сверкал – праздновал новое рождение.
Алене исполнилось десять тем летом. Она заснула в тепле и уюте собственной кровати, в соседней комнате спали родители, занавески покачивались у открытой форточки, пахло малиновым вареньем. Алена хотела повернуться на другой бок и не смогла. Потому что уже стояла на пустой детской площадке посреди двора.
Стояла в дурацкой пижаме с пингвинами, всклокоченная, заспанная, переступала босыми ногами на прохладном песке. Темный двор спал, ни одно окно четырех многоэтажек, окружавших его, не светилось даже тусклым огоньком ночника. Не было на черном небе ни луны, ни звезд. Единственный фонарь лил ядовито-желтый свет на площадку. Не слышалось обычных по летнему времени голосов, не гуляли влюбленные пары. На работу еще рано было разъезжаться, и машины выстроились вдоль домов, перемигиваясь синими искрами.
