Она откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на Хеллера:
– Но ты пришёл не поэтому. Ты что-то обнаружил. Что-то, что напугало тебя настолько, что ты решил обратиться к нам после двух лет молчания.
Хеллер помедлил, затем достал из портфеля последний документ – распечатку результатов моделирования, проведённого Лабиринтом перед его уходом.
– Мы попытались спрогнозировать развитие этих квантовых флуктуаций. – Он положил бумагу на стол. – Если текущие тенденции сохранятся, через шесть месяцев произойдёт квантовое схлопывание.
Ингрид взяла распечатку, и её лицо оставалось непроницаемым, когда она изучала графики.
– Коллапс волновой функции в планетарном масштабе, – произнесла она наконец. – Начало Восстановления.
– Или конец всего сущего, – возразил Хеллер. – Мы не знаем, что произойдёт, когда квантовая структура реальности начнёт разрушаться.
– Мы знаем, – уверенно сказала Ингрид. – Искры показали нам. – Она подняла взгляд от бумаг. – Не только метафорически, Леонид. Мы буквально видели это. Захария видел.
– Захария?
– Наш пророк. – Её голос стал мягче. – Я хочу, чтобы ты встретился с ним. Он может показать тебе то, что видел сам.
Хеллер колебался. Захария. Имя звучало знакомо, хотя он не мог вспомнить, где его слышал.
– Это безопасно?
Ингрид улыбнулась, но её глаза оставались серьёзными:
– Определение безопасности зависит от того, что ты считаешь ценным. Твоё тело не пострадает. Твой разум… он увидит вещи, которые невозможно развидеть.
Хеллер глубоко вздохнул:
– Хорошо. Я встречусь с вашим пророком.
Ингрид кивнула и встала:
– Следуй за мной.
Они покинули малый зал и двинулись по извилистым коридорам подземного комплекса. По пути Хеллер заметил, что стены становятся всё более древними – современный бетон сменялся старой кладкой, та переходила в грубо обработанный камень, пока наконец они не достигли участка, где коридор казался естественной пещерой, лишь слегка подправленной человеческими руками.
– Эти туннели существовали задолго до появления Айронвилла, – объяснила Ингрид, заметив его интерес. – Они датируются периодом падения метеорита, создавшего кратер.
– То есть около семидесяти миллионов лет назад? – скептически уточнил Хеллер. – Невозможно. Геологические процессы давно бы разрушили их.
– Если бы они были созданы естественным путём – да, – согласилась Ингрид. – Но эти туннели появились в момент удара. Метеорит буквально переплавил пространство-время, создав сеть проходов между различными уровнями реальности.
Хеллер хотел возразить, но они уже достигли конца коридора, где находилась древняя каменная дверь с высеченным на ней узором – тем самым спиральным паттерном, который они наблюдали в квантовых флуктуациях.
Ингрид произнесла несколько слов на незнакомом языке, и дверь медленно отодвинулась в сторону, открывая небольшую круглую комнату с низким потолком. В центре, на каменном постаменте, сидел молодой человек с обритой головой. Его тело было полностью покрыто ритуальными шрамами, образующими сложные узоры, напоминающие квантовые диаграммы.
– Захария, – представила его Ингрид. – Наш проводник к Искрам.
Юноша медленно открыл глаза, и Хеллер невольно отступил – глаза Захарии не имели ни белков, ни зрачков. Они светились равномерным голубоватым светом, словно миниатюрные звёзды были заключены в его глазницах.
– Профессор Хеллер, – голос Захарии был неожиданно глубоким и звучным для столь хрупкого тела. – Искры говорили о вас. Вы тот, кто измеряет их танец.
