Пока он рисовал, снаружи пошёл дождь. Капли барабанили по крыше его маленькой квартиры на окраине Айронвилла. Эрик всегда любил этот звук – он успокаивал, возвращал в реальность. Но сегодня даже дождь казался чужим, словно пришедшим из другого мира.
Эрик перевернул страницу и замер, увидев рисунок, сделанный накануне. Спиральная структура, напоминающая сложную ДНК, но закрученная особым образом, как будто кто-то подписал творение своим именем.
Точно такой же узор он видел в сегодняшнем сне.
И точно такой же узор в этот момент изучали Леонид Хеллер и Виктор Кляйн в лаборатории Института квантовой космологии.
Хеллер нервно постукивал пальцами по столу, наблюдая за процессом моделирования. Лабиринт работал на полную мощность, обрабатывая данные из Эквадора и сопоставляя их с предыдущими результатами. На главном экране медленно формировалась трёхмерная модель квантовых флуктуаций.
– Вот оно, – сказал Кляйн, указывая на появляющуюся структуру. – Спираль проявляется.
Хеллер подошёл ближе. Модель показывала не просто повторяющийся узор – она демонстрировала процесс его формирования. Квантовые частицы двигались не хаотично, как должны были согласно всем известным законам физики. Они выстраивались в определённом порядке, словно подчиняясь невидимой руке.
– Это невозможно, – прошептал Кляйн. – Квантовые процессы не могут быть направленными. Это противоречит принципу неопределённости.
– Если только… – Хеллер замолчал, обдумывая свою мысль. – Если только кто-то или что-то не вмешивается в структуру реальности на самом фундаментальном уровне.
– Искусственное вмешательство? – Кляйн нахмурился. – Ты предполагаешь, что вселенная… создана?
Хеллер медленно кивнул:
– Не просто создана. Подписана. Как художник подписывает свою картину. – Он указал на экран. – Это не просто узор. Это послание. Код. И я думаю, он начинает активироваться.
– Активироваться? Зачем?
– Возможно, чтобы вызвать изменения в структуре реальности. – Хеллер задумчиво посмотрел на моделирование. – Или чтобы подготовить возвращение создателя.
Кляйн побледнел:
– Ты говоришь о…
– О конце света? – Хеллер горько усмехнулся. – Возможно. Или о его новом начале. – Он повернулся к младшему коллеге. – Виктор, мне нужно, чтобы ты продолжил моделирование. Я должен встретиться с Ингрид. Она может знать что-то, чего не знаем мы.
– Я не доверяю культу Искр, – твёрдо сказал Кляйн. – Они используют науку для подтверждения своих религиозных убеждений, а не для поиска истины.
– Иногда вера ближе к истине, чем наука, – ответил Хеллер. – Особенно когда речь идёт о вещах, находящихся за пределами нашего понимания.
Он собрал свои заметки и направился к выходу.
– Леонид, – окликнул его Кляйн. – Будь осторожен. Если Искры действительно обнаружили то, о чём ты говоришь… многие захотят получить контроль над этим знанием.
Хеллер замер в дверях и обернулся:
– Поэтому я и иду к Ингрид. Она может быть фанатичкой, но она не стремится к власти. Она ищет истину. Как и мы.
С этими словами он покинул лабораторию. Кляйн вернулся к моделированию, не заметив странную тень, мелькнувшую у вентиляционной решётки. Если бы он посмотрел внимательнее, то увидел бы там тонкие светящиеся нити, напоминающие серебристые волосы. Нити наблюдали. Слушали. И передавали информацию куда-то за пределы человеческого понимания.
Дорога к Убежищу – так последователи культа называли свой подземный комплекс – была длинной и запутанной. Хеллер дважды менял такси, потом пересел на автобус, затем снова взял такси, которое высадило его на окраине Айронвилла, у старого заброшенного шахтёрского музея.
