– Не я. А та женщина, которая погибла, – возразила она.
– Да, – вздохнул Илья, ему явно тяжело давалась эта тема. – Однако это означает нарушение договоренностей. Мы навестили Бориса. Он все еще в лечебнице. Но в его палате есть черный шлем мотоциклиста и красные перчатки. Возможно, он нашел способ покидать больницу. В любом случае, мы это выясним…
Он снова замолчал, а потом сказал то, что нужно было сказать давно.
– Вы меня простите, Женя! Почему-то я все время обижаю вас. Хотя вы этого не заслуживаете.
– Что вы, Илья Игоревич! Я все понимаю. Этот ужас, который вы пережили. Эту боль. И время не лечит. И тут являюсь я и начинаю ковыряться в ране. Я просто не знала. Это вы простите меня…
Он прервал это соревнование по извинениям, остановив машину возле «Президент-отеля».
– Ладно, давайте просто забудем. Это наша гостиница. Сегодня был трудный день. Надо отдохнуть. А завтра встречаемся на завтраке в 9.00. Потом конференция и домой.
В своем роскошном номере с видом на Москву-реку и огромного Петра на набережной Женя набрала ванну, чтобы, наконец, согреться и успокоиться окончательно. Илья оставил синяки на ее предплечьях. Но ужаснее всего было выражение его глаз. Боль и злость. И именно Женя была причиной этой боли. От этой мысли она дрожала даже в горячей воде…
Она вышла из ванной, закутавшись в махровый халат. Женя включила телевизор, чтобы не сидеть в тишине. Показывали сериал, который она обычно смотрела. Но сегодня чужие проблемы ее не трогали. Она снова и снова вспоминала то, что рассказал Илья.
Что может быть хуже смерти близкого человека? Только жизнь после его смерти. Женя кожей чувствовала, как плохо сейчас Илье. Особенно плохо, потому что именно сегодня, в день смерти Маши, во время заупокойной службы ему пришлось думать о том, чтобы защитить свою семью от шантажа. Об убийце Тесаке. Да, он не убивал Машу, но он убийца и грабитель. Думать о Борисе. Впервые за 15 лет он не мог быть уверен, что Борис заперт наказан, остановлен. А что если нет?
Женя хотела бы помочь. Хотя чем тут поможешь? Она не видела лица черного мотоциклиста. И не может ничего утверждать. Но именно она заронила сомнение. Хотя, с другой стороны, лучше предупредить, если зло действительно нашло выход.
Как бы ей хотелось помочь Илье, быть рядом, утешить! В конце концов, зачем-то их свела судьба. Сначала в Питере, теперь в Москве, в этой гостинице. Почему-то они общаются. И даже проводят довольно много времени вместе. Если бы это было абсолютно невозможно, то она бы не оказалась сейчас через стенку от него.
Конечно, Илья предпочтет побыть один, чем с кем попало. А она не друг но, как выяснилось, не враг. Она и есть кто попало. Но, может быть, все-таки рискнуть?
Сначала они долго гуляли. Маше хотелось выходить эту боль. И они пошли пешком по Замоскворецкому мосту, потом свернули к Зарядью.
– Почему мы не гуляем так по Питеру? – спросил Сергей, прижимая ее к себе и долго целуя на Парящем мосту с видом на Кремль.
Маша не сопротивлялась. Приятно, романтично. Ей было хорошо с ним. Сегодня она чувствовала себя виноватой. Да, есть доля ее вины в том, что произошло. Бедный Илья. Она видела, как дрожали его руки. Как он волком смотрел на эту девушку, которая вообще не была в этом замешана. А Сергей во всем разобрался. Он распутал этот клубок и восстановил справедливость. Ее Сергей.
Она даже немножко гордилась им сегодня.
Поэтому не раздумывая привела его домой. В огромные апартаменты родителей на Кузнецком мосту. Они занимали чуть ли не весь этаж. По сути там было несколько отдельных квартир, соединенных общими дверями. Но к ней, конечно, никто не зайдет без спроса. Да и Сергей давно уже был своим в ее семье. Так что он вполне мог остаться у нее ночевать и даже жить. Мама с папой только обрадуются. И звукоизоляция в квартире отличная. Они никому не помешают.
