– Но он же не виноват, что торчит, – заступилась Женя за самое высокое здание в Европе. – Просто Питер плоский. Это же дно древнего моря. Не Москва на семи холмах.
– А у вас неплохо получается, – неожиданно улыбнулся Илья.
– Что? – напряглась она.
– С вами приятно общаться, Женя, когда не надо подозревать.
Вместо осколков стекла и льда в его голосе теперь разливалось тепло. Он звучал чуть хрипло. И очень сексуально. Женя смутилась. Но потом тоже решилась на откровенность.
– Я тоже хочу, чтобы всё было по-другому. Хочу радовать вас, а не расстраивать.
Она осторожно подбирала слова. Но сдерживаться было трудно. Когда еще она окажется наедине с любимым мужчиной? Вечером, в гостиничном номере. На другой планете. Правильный ответ – никогда.
Женя смотрела на Илью влюбленными глазами, и ему это неожиданно понравилось. Видимо, спиртное начало действовать, отодвигая проблемы. Но всего на миллиметр, вернее, градус. Но расслабляться нельзя.
Он отставил стакан. Поднялся из кресла, подошел к панорамному окну с видом на Москву, отвернулся от незваной гостьи.
– Спасибо вам, Женя. За понимание и сочувствие, – вежливость и ничего больше.
«Но вам лучше пойти к себе…». Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что сейчас он ее выставит. И у нее не будет больше шанса увидеть своего героя без галстука.
– Это вам спасибо, – она тоже поднялась и шагнула, но не к двери, а к нему. – Вы подарили мне Москву. И эту красивую церковь. И этот вечер. Несмотря ни на что. Назло смерти.
Он повернулся к ней. Черт возьми! Непостижимым образом ей удается говорить и делать то, что его волнует. И выглядит она сейчас как-то особенно. Серо-голубые глаза сияют навстречу ему. И русые волосы красиво падают на плечи, создавая стильный контраст с простой черной одеждой. И пахнет от нее свежестью. И никакой яркой помады, приторных духов, коротких юбок и многообещающих взглядов. От этих ударов он научился уклоняться.
Но она смотрела на него так, будто они вместе пережили землетрясение. И он не знает, что делать дальше. А она знает. Что делать? Любить! Всё просто…
Женя всегда была хорошей, но никогда не чувствовала себя счастливой. Она вдруг отчетливо осознала это теперь, у окна с видом на Москву и ночь. К черту приличия и сомнения! Сейчас или никогда. Людям не стыдно убивать, шантажировать, врать и манипулировать, почему же она должна стыдиться того, что ее влечет к этому мужчине.
Она сделала шаг к нему. А потом ее губы коснулись его. Илья не отстранился. Просто не мог обидеть ее снова, после того, как выгнал, подозревал, давил, припер к стенке. К тому же он уже изрядно выпил. Поэтому ответил на ее поцелуй.
Все началось с легких, изучающих прикосновений. С терпкого запаха коньяка и внезапного ощущения, что ее губы давно ждали его. А потом его затянуло в какой-то омут.
Он вцепился в нее, как изголодавшийся пес в кость. Ей сразу стало жарко, и закружилась голова. Руки схватились за него, как за спасательный круг.
Господи, как долго она этого ждала! Просто видеть его так близко – невероятное счастье. Чувствовать его запах, его за день успевшую стать небритой щеку. Дотрагиваться до него. И не случайно и мимоходом. А сколько угодно раз. Обнимать.
Его ладони опустились к ее бедрам. Ей стало трудно дышать, а по телу пробежала дрожь. Дальнейшее она помнила с трудом. Они оказались на кровати. И он раздел ее, бесцеремонно стащив брюки, водолазку, белье.
