Капризные стервы - страница 4

Число американцев, сидящих на антидепрессантах, росло постепенно, но были и два исторических взлета. Первый – в 1997 году, когда фармацевтическое лобби добилось увеличения объема прямой рекламы. Второй взлет продаж случился после 11 сентября, когда маркетологи еще сильнее сфокусировались на женщинах. В сентябре 2001-го женщины, приходившие в мой кабинет, страшно тревожились за мужей, работавших на Уолл-стрит, и детей, учившихся в школах неподалеку от места трагедии. Они были взвинчены, напряжены, страдали от бессонницы. И какое совпадение – производители паксила выпустили рекламный плакат: женщина стоит среди толпы, стиснув зубы и сжимая в руках сумочку, вокруг нее – слова «проблемы со сном» и «тревога», а сверху слоган «Паксил способен помочь миллионам». Производители лекарств сочли 11 сентября хорошим маркетинговым поводом. В октябре 2001-го компания Glaxo удвоила расходы на рекламу – 16 миллионов долларов по сравнению с 8 миллионами в октябре прошлого года. Одного месяца рекламы хватило, чтобы поймать на крючок всех женщин, испытывавших после теракта естественный страх. Расчеты оправдались: фокус-группа купила таблетки – и подсела на них.

Эта реклама внушила многим из нас – особенно тем, кто взрослел в 90-е, – ложное чувство собственной искушенности в психофармакологии. Мы выучили, какие препараты меньше сказываются на сексе (антидепрессант велбутрин не повышает уровень серотонина), а какие могут привести к внезапной смерти (антипсихотик абилифай, прописываемый при депрессии, – в том случае, когда принимается пожилыми людьми с деменцией). Моя мама часто говорила: «От малого знания – большие беды». Люди поколения Х охотно затариваются лекарствами по советам друзей, врачей и интернета – и щедро делятся ими с родными и знакомыми. «В вопросах лечения таких заболеваний, как депрессия, – объясняет New York Times, – они доверяют собственному анализу и личному опыту… медицинское образование, с их точки зрения, дело хорошее, но не является предметом первой необходимости».

В общем, на антидепрессантах сидят все, включая котиков. Я не шучу – у одного моего пациента была кошка с дефицитом веса, так ей прописали ремерон – антидепрессант, стимулирующий аппетит. В нынешней системе здравоохранения, «заточенной» под медицинские страховки, выписать рецепт – это самый простой способ заставить пациента убраться из кабинета, чтобы можно было поскорее принять следующего. Кроме того, при таком подходе пациенты будут постоянно возвращаться – за добавкой. Увы, непродолжительные врачебные консультации, ставшие теперь нормой, означают, что медик тратит больше времени на подбор средства, чем на анализ самой проблемы. О том, чтобы искать не такие простые, зато щадящие организм способы лечения, не идет и речи. Хороший тому пример – статины (холестериноснижающие препараты). Врач может потратить двадцать минут на то, чтобы объяснить пациенту, как нужно питаться и какие упражнения делать, чтобы понизить уровень холестерина, – или по-быстрому шлепнуть рецепт на таблетки, которые впарил ему торговый агент из фармацевтической компании.

От этого рецепт-конвейера особенно страдают женщины. Анализы медицинских карт свидетельствуют: врачи гораздо чаще выписывают психиатрические препараты женщинам, чем мужчинам, – особенно если женщина находится в возрасте 35–64 лет и жалуется на нервозность, проблемы со сном, половые дисфункции и пониженный тонус. Недавно одна пациентка спросила меня, не попить ли ей от нервов рисперидон: видите ли, сотрудница на работе сказала, что ей он помогает от тревожных мыслей. А рисперидон, между прочим, разработан для лечения шизофрении. Но шизофренией страдает лишь 1 % человечества, а женщины составляют более 50 % – посчитайте, насколько это выгоднее! Так работает фарммафия.