И можете себе представить, что вредная бабка так ничего и не заметила.
Так что этот незнакомец понятия не имеет о моем существовании и ничего не ждет, у меня есть шанс.
Опять-таки эти мысли пронеслись в моей голове мгновенно – если они вообще имели место, а не придуманы мной задним числом.
Короче, я метнулась к окну и юркнула за занавеску…
И в ту же секунду дверь комнаты открылась, и кто-то в нее вошел.
Я его не видела, но, как уже говорила, по походке не сомневалась, что это мужчина, причем довольно крупный.
И еще… еще я почувствовала запах. Не парфюма, не лосьона для бритья, нет, этот запах был, если можно так сказать, натуральный. Пахло от него не потом, а чем-то таким древним, диким… вот как опасный зверь пахнет. Злобный, опасный хищник.
Я понятия не имела, как пахнет опасный зверь, видела их только в зоопарке, а там, сами понимаете, звери в клетках неопасны. Но в голове почему-то всплыло слово «мускус». Может, я что-то путаю, конечно, но одно скажу точно: запах был совершенно мужской.
Мужчина остановился посреди комнаты и некоторое время не двигался – видно, осматривался, как я перед тем.
Потом шагнул в сторону книжного шкафа, хлопнула дверца, и на пол посыпались книги.
Мне хотелось выглянуть из своего укрытия, но я побоялась, что незнакомец меня заметит. А это совсем нежелательно, учитывая, что мы с ним тут одни.
Так что я вжалась в стенку возле окна (мне хватило ума не стоять перед окном – тогда мой силуэт точно будет отлично виден).
Так вот, я вжалась в стенку и опасливо взглянула на штору – нет ли в ней просветов…
И тут я увидела надпись на изнанке шторы.
Надпись была сделана губной помадой, крупными неаккуратными буквами.
Написано было два слова:
«Алидада пудреница».
Чушь какая…
Если пудреница хотя бы понятное, всем известное слово, то алидада… вообще не представляю, что это значит!
Хотя…
В моей памяти что-то шевельнулось, что-то связанное с дядей Женей… впрочем, о нем позже.
А пока я прочитала эту странную надпись и подумала, что она видна только отсюда, из-за шторы. И написать ее можно тоже только оттуда, где я сейчас стою. И кому, интересно, понадобилось это здесь написать? И главное – зачем?
И кто это написал?
Потому что уж извините, но у Аглаи Михайловны такой помады не было. У нее вообще никакой помады не было. И туши для ресниц не было, и тональника, говорила же я, что она не пользовалась никакой косметикой. А тут вдруг помада… да еще на шторе…
Очень может быть, что эти мысли пришли мне в голову позднее, на досуге. А тогда я просто стояла за шторой и старалась быть как можно незаметней.
Тот незнакомец, от которого я спряталась, что-то расшвыривал, что-то перекладывал и вполголоса ругался. Голос у него был неприятный – низкий и злобный.
Потом снова остановился посреди комнаты и проговорил с раздражением:
– Да где же это?
Тут раздался звонок мобильного телефона.
В первое мгновение я испугалось, что это мой телефон – музыка была похожая, но потом я осознала, что звонок доносится из комнаты – значит, это телефон незнакомца. Потому что у Аглаи Михайловны на телефоне никакая музыка не играет, он просто звонит, уж я знаю.
Мужчина достал телефон и проговорил:
– Я же просил… как раз сейчас я этим занимаюсь… нет, пока не нашел… ладно, буду через час…
Он прервал разговор, еще что-то швырнул и наконец вышел из комнаты.
Из прихожей донеслись удаляющиеся шаги, затем негромко скрипнула входная дверь.
