Катынь: СС+НКВД – шляхта - страница 25

Старательно вспоминая, генерал наморщил лоб – и тут же лицо его разгладилось.

– … «дела давно минувших дней, преданье старины глубокой». Хорошо сказано, господин министр. Не в бровь – а в глаз. Полякам. Мы тоже отработали им в глаз – но уже не словом. Потому что «этот сброд» – сами поляки. От пинка германского сапога они сразу отлетели вглубь страны. Немецкие моторизованные и танковые части разрезали их оборону, как нож – масло. Говорить о Польше как о серьёзном военном противнике – это… несерьёзно, господин маршал! Скажу, не таясь: мы надеемся уже через пять дней стоять под Варшавой.

– Так скоро?

Ворошилов улыбнулся легко и непринуждённо, но далась ему эта лёгкость… нелегко. Конечно, маршал делал поправку на традиционное германское фанфаронство, но похоже было, что на этот раз… не похоже было. Не похоже было на фанфаронство: немцы, если и привирали, но не слишком много.

Кёстринг притворно вздохнул – и развёл руками.

– Все претензии – к полякам, господин маршал. Что поделать, если они – такие никудышные вояки. Я не утверждаю, что через пять дней мы будем в Варшаве – но на подступы к ней мы выйдем. В этом не может быть никаких сомнений. Разрешите, господин маршал?

Генерал покосился на портфель в руках Типпельскирха. Ворошилов кивнул головой, полковник щёлкнул замками – и спустя мгновение Кёстринг расстилал на столе карту с нанесённой на ней оперативной обстановкой.

– От Вас, господин министр, у нас секретов нет.

Кёстринг многозначительно поиграл бровями.

– Как минимум – в части Польши. Прошу Вас!

Ворошилов последовал примеру атташе – и склонился над картой. Палец Кёстринга несколько раз обежал отдельные участки на карте.

– По плану «Вайс» две Группы армий: «Север» – под командованием генерал-полковника фон Рундштедта, и «Юг» – под командование генерал-полковника фон Бока – одновременно нанесли концентрические удары с использованием значительных масс танков с юга и юго-запада – из Моравии и Силезии, и с северо-запада и севера из Померании и Восточной Пруссии.

Рука Кёстринга «сопроводила» направления ударов.

– Противник оказал лишь очаговое сопротивление, и был очень быстро сбит с занимаемых позиций. Наступление германских войск развивается настолько стремительно, что поляки не имеют ни малейшей возможности для того, чтобы грамотно «выпрямить линию» и закрепиться на новых рубежах обороны. Поэтому их отступление повсеместно напоминает… да, что, там, «напоминает»: имеет характер панического бегства. Нарастанию хаоса помогает отсутствие грамотных военачальников и паника населения.

Кёстринг разогнул спину.

– Как видите, господин маршал, польская армия обречена на то, чтобы быть рассечённой на изолированные группы западнее Вислы и Нарева, что позволит наступающим германским войскам окружить их и уничтожить поодиночке.

Ворошилов с трудом удержался от того, чтобы не нахмуриться: вспомнил прогноз Шапошникова. Военный атташе посольства Германии почти слово в слово повторил доклад Начальника Генерального Штаба Красной Армии.

– И что: все очаги польского сопротивления уже подавлены?

Кёстринг желчно усмехнулся.

– Очаги находятся уже в глубоком тылу наших войск, господин министр. На общее положение дел и на судьбу Польши они уже не влияют. Это – не слова: можете сами убедиться.

Палец Кёстринга уткнулся в точку на побережье Балтийского моря.

– Полуостров Вестерплятте. Обороняет его часть общей численностью до батальона пехоты. Ну, может – чуть больше. В любом случае – несерьёзная численность. Хотя позиция для обороны удобная. Но на этот случай у нас имеется линкор «Шлезвиг-Гольштейн» и его орудия главного калибра. Не пройдёт и двух дней, как эти люди не только выбросят белый флаг, но и подпишут акт о полной и безоговорочной капитуляции. Это – не немцы и не русские, господин министр, которые будут сражаться до последнего патрона. Эти вояки «наделают в штаны» сразу же, как познакомятся с гостинцами с линкора.