Киберрайх - страница 8

– Все готово, прошу вас присаживаться, – с чинной серьезностью говорит он. У иного актера театра за всю жизнь не может получиться ни одного такого истинно аристократического выражения – «прошу вас», а этому малому даже не приходится напрягаться, голубая кровь у него… в крови.

Не случись оккупации, эти люди могли бы работать в министерствах финансов и иностранных дел, в разведке и контрразведке, но теперь вынуждены быть простыми рабочими на заводе да прислугой в зале виртуальной реальности. Но талантливый человек, что называется, везде найдет себе применение.

Они надевают на волосы сеточки с сенсорами и проводами, берут шлемы и готовятся к погружению. Монотонный шум охлаждения трансформаторов заглушает блаженный лепет десятков других гостей виртуальных миров и настраивает на должный лад.

– Сколько у нас времени? – спрашивает Ким перед нырком.

– Полчаса, максимум час, – прикидывает Энтони. – Не думал, что когда-то это скажу, но будем надеяться, немецкая ракета не взорвется. Пусть за ней и дальше следят.

Ким Филби иронично вздыхает и садится в первое от окна кресло, Гай Берджесс занимает второе, Дональд Маклейн третье, а в четвертое усаживают Арнольда Дейча. Энтони Блант специально приберег этот ряд, ведь его почти не видно из зала.

Дейч нервно кряхтит, вертится, мотает головой, пытается что-то сказать.

– Нет, не могу, – наконец шепчет он. – Хочу сесть возле Кима.

– Тут все уже настроено под каждого из вас, – степенно возражает Энтони, приподняв свой точеный подбородок.

Но Арнольд продолжает дергаться и наводить суету. Со стороны это похоже то ли на паническую атаку, то ли на неудачную симуляцию приступа эпилепсии.

Филби сдается первым:

– Да ладно тебе, Тони. Можешь быстро перенастроить? Ему и так тяжело.

Тони лишь машет рукой и вздыхает как человек, которому придется провести ближайшие пять минут за лихорадочной перенастройкой двух аппаратов, занимающей обычно добрые полчаса.

Филби и Берджесс располагаются поудобнее и первыми надевают шлемы, синхронно вздрагивают от нахлынувшего сна наяву и углубляются в свои личные дела на просторах виртуальной реальности, а Маклейн и Блант готовятся сопроводить Дейча в его первый после потери памяти киберпуть.

Дональд почти опустил свой шлем и смотрит на происходящее одним глазом. Какая-то часть его мозга уже видит вспыхивающие картинки, но без Арнольда погружение будет бессмысленным, и он вынужден ждать. Именно он должен провести инструктаж за гранью реального. Арнольд мнется. Пугающая полусфера шлема с торчащими всюду датчиками и проводами вызывает у него двоякие ощущения.

– У меня дежавю, – шепчет он Бланту.

– Ну разумеется, – протягивает Энтони. – Скорее всего память вам выжгли точно такой же штукой. В Киберрайхе человек обнажает сознание перед машиной, впускает ее в свой мозг и становится крайне уязвимым. Фрицы воспользовались этим, чтобы сотворить зло, мы же хотим все исправить.

Обнадеживающие на первый взгляд слова ничуть не обнадеживают Арнольда. Всем своим видом он являет недоверие к плану хакеров-самоучек, у которых, в отличие от несокрушимой машины рейха, что-то может не получиться, и тогда его мозги окажутся выжжены, как земля к востоку от Буга. Он резко дергается, но Энтони уже напяливает на него шлем, и выпад Арнольда плавно перетекает в нервную судорогу от вспышки света в мозгу.

Люди привыкли к вспыхивающему свету в глазах – они видят его, когда включают лампочку, выходят из темного коридора на улицу или выезжают из тоннеля, но до изобретения ки-шлемов никто не знал, как то же самое воспринимает мозг. А эффект оказывается во сто крат сильнее. Первая реакция – страх, разносящийся по телу конвульсиями, словно в ближайший к головному мозгу коренной зуб впивается самая ржавая в рейхе бормашина, но боли нет, только страх неизведанного. Потом появляется радуга. Палитра увиденных за всю жизнь цветов переливается в синапсах и нейронах. Подобное чувствует новорожденный, впервые открывший глаза. Разумеется, он кричит. Но взрослому человеку, тем более пережившему концлагерь, не пристало открывать рот по такой ерунде, поэтому Арнольд просто морщится и прикусывает язык. Энтони улыбается – все идет по плану. Хранитель оглядывает зал виртуальной реальности и с удовлетворением отмечает, что все спокойно. Посетители сладострастно бормочут что-то на своих лежанках, а малочисленные гестаповцы собрались в комнате охраны за трансляцией первого полета в космос. Блант кивает Маклейну, и тот с видом бывалого нейронавта опускает на голову шлем и ныряет в бездну бескрайнего наслаждения вслед за брошенным туда Дейчем, как инструктор по прыжкам с парашютом за десантником-новичком, прыгнувшим без этого самого парашюта.