- Господи, Боря, ну куда ты собрался? Замерзнешь ведь,- притворно вздохнула я, протянув ему руку.- И куртку эту ты мне подарил, помнишь?
- Где моя одежда? – прорычал мой фальшивый муж, игнорируя полностью жест помощи. Сам поднялся на ноги, пошатываясь, как матрос на палубе. Сильный мужик, подбородок волевой, зубы сжаты. У меня дыхание перехватило от исходящей от него энергии. – Почему в этом доме нет ни следа моего присутствия?
7. Глава 7
Караваев
Это не может быть правдой. Невозможно. Я не могу быть мужем этой странной толстухи, в пристальном взгляде которой читается плохо скрываемое презрение. Не могу. И эти тряпки, которые принесла моя так называемая сестра, они точно не могут быть моими. Подозреваю, что она дралась за них с бомжами и победила в этом неравном бою. Но не силой, а своим феерическим безумием. Ее я ненавижу больше всех. У меня нет семьи, я это знаю. Я это чувствую. Мне никто не нужен.
- А что, хорош,- хмыкнула сестрица, в сотый раз обмакивая в бокал с чаем, уже размокшую до состояния пены, сушку.
- Глаша, что лучше то не было ничего? – простонала толстуха, рассматривая меня исподлобья.- Как я его Соне покажу? Он же... Это... Катастрофа.
- Катастрофа, Люся, вдовой при живом мужике быть, а это так, временные трудности. Все ,что у мамочки нашей нашлось Борькиного, притаранила, не капризничай. И так все деньги пульнула, — радостно гаркнула Глафира,- Она барахлишко то Борискино все продала. Чем богаты. Сушки у вас, дрянь. Мягкие через чур.
- Сушки у нас нормальные,- рявкнула та, которою Люсей зовут.- А вот подруги, которым поручить нельзя даже собаку одеть, совсем даже наоборот.
Черт, у нас еще и Соня какая – то есть. Собака, что ли, не зря же эта выдра вспомнила про шавку? Я уставился в бесстрастное зеркало и полностью согласился с притворщицей, которая выдает себя за мою жену. Тут она оказалась права. Дурацкие тренировочные штаны едва доходят мне до колен, майка белая, покрытая россыпью мелких желтых пятен, не прикрывает живота. Покосился на ботинки и содрогнулся, представив, что мне придется натянуть на ноги эти колодки. Искусственная кожа переломилась пополам, краска местами с них сошла. Боже, это какой – то адский перфоманс, со мной в главной роли.
- Это что, пранк? Вы просто надо мной издеваетесь? – прорычал, больше не сдерживаясь, схватил с пола ботинок и запустил его в мирно пьющую чай сестру.- Я понял, вы авантюристки. Опоили меня какой – то дрянью, и теперь издеваетесь. Где мои документы? Где фотографии, черт вас побери. Люся, где свадебные снимки. Где это все?
- Наверное там же, где и твой чемодан,- невозмутимо дернула плечом чертова пышка.- Боря, тебя ударили по голове, обокрали. Но даже в этом состоянии ты приперся домой. У меня есть только свидетельство о браке, и твой СНИЛС.
- Да – да,- поддакнула Глашка, так кажется зовут проклятую мартышку.- Вот только Люся забыла тебе напомнить, как ты промохал свой чемодан. Зачем ты его жалеешь, Люсь? Он ведь совсем не изменился. Ты, братишка, как тот свин, грязь везде находишь. Видимо кофр дружки твои поперли из клуба по интересам. Ты же быстро заводишь новых приятелей. А приползаешь все равно к этой дурынде. И по голове тебя приложили пустой бутылкой, из крепкой мужской дружбы. Ты сколько там в экспедиции своей шоркался. Люсь, сколько?
- Три года,- насупилась, так называемая, жена. Ладно хоть она более – менее адекватная.- Точнее три года и семь месяцев. Борь, я тебе куплю завтра нормальную одежду. Что еще надо?
