X. Мадсена. Он был сделан по известному роману «Долой войну» писательницы Берты фон Зуттер. Фильм сохранил патетический тон этого произведения, обращенного к сознанию благородных правителей и не менее благородных торговцев оружием, которых автор призывал прекратить войну и установить на земле вечный мир. В том же году появился фильм А. Блома «Конец мира». Хотя прямого отношения к проблемам войны он не имел, но иносказательно пытался внушить зрителям идею обреченности мира. Сюжет был заимствован из нашумевшего фантастического романа французского писателя К. Фламмариона и переделан в манере, присущей датской кинематографии.
К началу 1917 г. с экранов почти совершенно исчезли фильмы, показывающие беспечную жизнь богачей, утопающих в роскоши и довольстве. Образы спекулянтов, наживающихся на войне, вызывали гневный протест в народе. Этот ропот и негодование не могли пройти мимо внимания кинодеятелей. На экранах появились фильмы, учитывающие новые настроения зрителей. Одним из таких фильмов был «Судный день», поставленный режиссером
К. Магнуссоном в 1917 г. Героем этого фильма был банкир Штрекер – бездушный делец, наживший состояние на торговле оружием. Одно его прозвище – «Тигр» – говорит само за себя.
Тесные связи, установившиеся в годы войны между датской и немецкой кинематографией, не могли пройти безнаказанно. Еще в середине войны Франция, Англия и Россия запретили ввоз датских фильмов. Это самым тяжелым образом отразилось на положении датской кинопромышленности. В довершение ко всему немецкое кинопроизводство за годы войны настолько выросло, что не только полностью удовлетворяло потребности внутреннего рынка, но еще нуждалось в новых рынках сбыта. Создание в 1917 г. фирмы УФА поставило под прямую угрозу существование датского кинопроизводства. Первой жертвой немецких монополистов оказалась старейшая датская фирма «Нордиск». Немецкий банк предложил О. Ольсену крупную сумму в 8 миллионов золотых марок за контрольный пакет акций его фирмы. О. Ольсен, взвесив все обстоятельства, возникшие с потерей международного рынка, и печальные перспективы конкуренции с Голливудом после окончания войны, согласился на предложение немецкого банка. Таким образом, УФА получила открытый доступ на датский рынок. Это фактически и было началом конца датского кинопроизводства. Но было бы неверно думать, что только немецкие банкиры уничтожили киноискусство Дании. Его упадок был предрешен той тяжелой, но скрытой болезнью, которая давно уже подтачивала силы датского кино. В погоне за прибылью датские кинофабриканты потеряли связь со своим народом, с национальными традициями своей страны.
В датских фильмах действовали безликие герои, лишенные национальных черт, национального характера. Тематика датских фильмов давно уже ограничивалась адюльтером и реакционной романтикой. Творческие работники кино истощили свой талант, создавая десятки и сотни безыдейных фильмов. Все это вело датское киноискусство в идейный тупик.
23 апреля 1896 г. представитель братьев Люмьер приехал в Нью-Йорк и начал проводить там регулярный показ фильмов. Они произвели в США сенсацию не меньшую, чем в Европе.
В 1898 г. С. Блектон изготовил первый в США фильм с макетными съемками. В нем было показано потопление американским военным флотом испанских кораблей в бухте Сант-Яго. Хотя макеты кораблей были сделаны очень примитивно, зрители были убеждены в подлинности показанных в фильме событий. Нетрудно увидеть разницу в подходе к политическим событиям тех лет французских и американских кинематографистов: во Франции Мельес и Пате инсценировали «Дело Дрейфуса» с антиправительственных позиций, отражая реакцию на процесс наиболее прогрессивной части французской общественности; в Америке С. Блектон и У. Диксон поддерживали своими фильмами реакционный курс президента Мак-Кинли, положившего начало империалистической агрессии США.
