— Но ты говорил, что себе заберешь... говорил. — глаза голубые огромные испуганные. — Ты говорил, что себе заберешь.
— Во временное пользование. Только чтобы воспитать из тебя элитную шлюху, которая принесет мне много денег. Но конечно делать я это буду с большой любовью и начну прямо сейчас, — потащил ее в спальню, а она как обычно брыкаться начала, кричала что — то про вранье и ложь, а я на кровать ее бросил и сверху сел, на лицо. Член в рот запихнул, только чтобы она задохнулась, только чтобы не думала, что я вообще способен не то что на любовь, но даже на жалость.
16. Глава 16.
*** Соня ***
Идиотка. Непроходимая. И какой черт дернул меня ляпнуть такую глупость. Это наверное аффект, когда после тюрьмы и почти группового изнасилования попадаешь в подобный мир, где все кажется картинкой. Где каждый предмет ты даже не мечтала увидеть. Диван полукругом в центре квартиры. Огромная навороченная кухня. Душевая размером со всю мою комнатушку. И самое главное вода, которую не нужно перенастраивать каждые пару мгновений. Она идеальной температуры, расслабляет, дает забыть плохое. А может это взгляд, который он все мое тело обласкал, каждую клеточку не оставил без внимания. А может потому что в этом свете мне Абрамов показался таким же красивым, как в первый раз, когда я увидела его в клубе.
Влюбился. Надо же. Как мне вообще такое в голову могло прийти. Поверила в сказку, где у чудовища есть сердце и его просто нужно найти? И что теперь. Лежу, прижатая его огромной задницей, и давлюсь членом, которым он пытается проткнуть мой рот насквозь. Толкает глубоко и вытаскивает, давая отдышаться и откашляться. Но стоит мне глотнуть воздуха и попытаться закричать, как каменная плоть снова горло заполняет. До упора, до слез и густых слюней, которые Абрамов по лицу моему размазывает. С любовью… В жопу такую любовь. Такие, как он, не способны, он прав. И теперь я ясно это вижу. Он даже себе меня не забрал. Так,научит кой чему и по рукам пустит. И в следующий раз уже не остановит свору собак, которая хочет меня на части порвать. А значит расслабляться нельзя. Не на мгновение нельзя даже подумать, что этот человек может стать нормальным. Этот человек-зло, а со злом нужно бороться. Правда, когда тебя прижимают к кровати центнером и пихают в рот член, это довольно сложно, но я никогда добровольно не лягу с ним в постель, никогда не буду учиться, всегда буду пытаться сбежать и не буду обращать внимание на тянущую боль между ног, когда движения члена становятся почти нежными, а передышки становятся все чаще. Но это его ошибка, особенно то, с каким триумфом он смотрит мне глаза.
— Так и знал, шлюшка, что ты мой член любишь сосать.
Стоит ему с силой пихнуть член в рот, как я с таким же триумфом смыкаю челюсти и начинаю усиленно давить.
— А-а! — раздаётся вопль, а в следующую секунду в волосах такая боль начинается, словно он пытается скальп снять. Но волосы отрастут, а вот член ему новый никто не пришьет. Но Абрамов конечно сильнее, потому что стоит ему дернуться, как я от крика рот раскрываю и отпускаю на волю мерзкий отросток. Абрамов вскакивает с кровати и смотрит на свою игрушку. А там кровь, и во рту у меня привкус металла. Никогда еще боль другого человека не приносила мне такое облегчение.
— Ты, сука, что делаешь то? — орет он и из джинсов пистолет достает. Я моментально скатываюсь с Олимпа, где чувствую себя победительницей, в самую темную норку, где хочу превратиться в мышку. – Дуло прислоняется к виску, а рука сжимает горло.
