- Слезай сейчас же! – завопила монахиня. – Слезай, говорю, сейчас же, и не зли матушку настоятельницу! Сам знаешь, тебе же только хуже будет! Раззвонился тут: и не служба, и не праздник...
- Зна... знаю, - Хэйл давился слезами, - это я детку в... в дальний путь провожаю...
Он не договорил, его голова исчезла. Над монастырём и окрестностями вновь зазвучал печальный, медный гул колокола: бом...бом...бом... Стая вспугнутых галок кружилась над колокольней...
А в это время отряд из пятерых всадников стремительно мчался в сторону Девичьего озера чуть заметной тропинкой, извивавшейся между холмами. Позади остались лесные дебри, небольшие селения в ложбинах с узкими полосами жнивья, засеянного овсом и рожью.
Всадники приближались к Обители Разбитых Судеб. Впереди ехал Эберин; за ним Дван, рыжебородый великан, а с фризом – его неразлучные друзья: Наке, Рольф и Крис. Все, как один, крепкого телосложения, привычные к холоду, жаре, большим переходам и бессонным ночам, храбрые до дерзости. Под началом своего вождя друзья бок о бок сражались вместе с королём Аремора против кочевников, получили несколько ранений, но всегда были готовы продолжить военную службу. Или быть полезными Фризии и фризскому народу в любом другом деле. Сделать своей королевой внучку вождя Альбуена и затем помочь ей взойти на трон Аремора каждый из них считал долгом чести.
Тяжёлый колокольный звон ударил внезапно – и покатился эхом над холмами, подобный грозному гласу богов.
- Что это? Предупреждение об опасности или призыв о помощи? А может, знак беды? – воскликнул Крис, самый молодой из фризов, на свежем, румяном лице которого запечатлелось желание путешествий, стремление к непрерывным приключениям.
- Это знак того, что нас опередили и что теперь мы бросимся в погоню! – отозвался Рольф, человек мужественный, неглупый, но буян и скандалист.
У Эберина в недобром предчувствии дрогнуло сердце. Неужели опоздали? Если Чёрный Вепрь покинул монастырь, ему будет легче уйти от погони: затеряются следы его коней в лесной глуши – и ищи тогда ветра в поле...
- Быстрее, быстрее! - крикнул он отставшим фризам. И спросил у Двана, который ехал рядом: - Далеко ли ещё до монастыря?
- Уже недалеко, - ответил тот и, обернувшись к своим друзьям, подбодрил: - Скорей, ребятки, осталось совсем немного!
Наконец перед утомлёнными бешеной скачкой всадниками открылся чудесный простор: с одной стороны высилась непроходимая тёмно-зелёная хвойная стена, вершиной упиравшаяся в голубое небо, с другой – целая гряда холмов уходила вдаль, сливаясь с глубокой синью озера, а под скалистой горой раскинулись владения женского монастыря. По крутой тропинке всадники спустились вниз, в долину, и направились прямиком к монастырским воротам.
Колокол уже перестал звонить, и их встретила настороженная тишина и несколько испуганных девичьих глаз, глядевших из окон.
Но вот со скрипом отворилась дверь храма, увенчанного колокольней, – и на пороге возникла неуклюжая фигура великана, с простодушным, как у ребёнка, чёрным от сажи лицом и всклокоченной бородой. Какое-то время он щурился на солнце, всматриваясь в гостей, а потом громко охнул и кинулся обнимать Двана.
- Дван! Земляк! А вот и ты!.. Я уж и не ждал никого!..
- Здесь были чужие, Хэйл?
- Были... Все в железо закованы, а старший у них – одноглазый рыцарь... Детку забрали с собой... Дван, они ведь не причинят ей зла?
