Читать онлайн Хельга Эс - Код 222

Эта книга – результат фантазии и вымысла.

Но, может быть, вымысел – это всего лишь часть прожитого когда-то опыта?

«Я буду жить так, как мне нравится, потому что, что бы я ни делал, в любом случае буду о чем-нибудь сожалеть. Человек так устроен, что невозможно жить всегда одинаково правильно. Поэтому в старости, когда приходит время анализировать все прожитое, сожалений и раскаяний не избежать. Поэтому я лучше буду делать сейчас то, что чувствую и хочу именно в этот момент времени, без оглядки на то, что придет время и я могу пожалеть о сделанном. Я пожалею либо о том, что сделал, либо о том, чего не сделал… И, если уж я все равно буду сожалеть, так лучше о том, что сделано, верно?»

Я резко вынырнула из сна, словно меня что-то разбудило, и открыла глаза, оставаясь при этом в пограничном состоянии. Ну знаешь, когда ты вроде и не спишь, а вроде и не проснулся, и желание спать не дает окончательно пробудиться. А ты и не сопротивляешься, скорее наоборот – недоумеваешь, почему прервался твой сон.

Было темно, и все, что я видела, – это зеленые цифры электронных часов. Они показывали 2:22. Я подумала: «Какого черта я проснулась в такую рань?» Следующей мыслью было: «О! Одинаковые цифры, надо загадать желание! Желаю уснуть», – и отрубилась.

Будильник. Я услышала его звук и открыла глаза. Вернее, попыталась открыть. Хотелось накрыться одеялом и забить на все, и целых двадцать секунд я даже верила в то, что именно так и поступлю. Но все-таки сделала над собой усилие и разлепила веки.

На потолке моей спальни был узор, на который я всегда смотрела, перед тем как покинуть постель. Я медленно проводила взглядом по его линиям, от начала и до конца. Это был своего рода ритуал для окончательного пробуждения.

Так вот, я открыла глаза, посмотрела в потолок, а узора нет! Думая, что еще не проснулась, я закрыла и открыла глаза несколько раз. Безрезультатно. Мысль о том, что я могла перекрасить потолок и забыть об этом, даже не возникла, поэтому я осторожно приподнялась и огляделась.

Да, действительно, это была не моя комната. И вот тут на меня полился поток мыслей. «Где я? Почему я не дома? Как я здесь оказалась? Почему я не по помню, что осталась где-то ночевать? Разве я вчера пила алкоголь? А что вообще вчера было? И что вообще происходит?»

Собственно, еще ничего не происходило. Я просто проснулась не у себя дома, но меня охватила такая паника, будто я обнаружила себя на погребальном костре.

«Ну ладно, все же не на костре», – подумала я, ухмыльнулась и тут же испытала облегчение.

Я осмотрелась: комната была чистой, красивой, белье свежим…

«Значит, я в приличном месте. Кстати, в кровати одна, одним поводом для беспокойства меньше».

Я решила выбраться из постели и разведать обстановку. Из комнат в квартире обнаружились еще ванная, кухня и прихожая. Все здесь было очень мило и симпатично – у живущего здесь человека явно все было в порядке со вкусом. Дома больше никого не оказалось, поэтому я решила порыться в вещах хозяина, чтобы понять, у кого в гостях нахожусь. Почему-то сомнений в том, что квартира принадлежала мужчине, у меня не возникло.

«Так-так. Начнем с кухни. Кофемашина. Супер! Он любит кофе. Ок. А вот посуда какая-то слишком нежная для парня. В холодильнике негусто. Сыр, молоко, яйца и початая бутылка вина».

Я взяла ее и понюхала содержимое, решив, что по запаху определю, является ли вино причиной моего внезапного беспамятства. Но воспоминаний сие действие не вызвало.

Я двинулась в прихожую. Открыла гардероб, а в гардеробе – только женские вещи. Что ж, вряд ли мужчина носит женскую одежду (по крайней мере, я надеялась, что не носит), значит, меня все-таки приютила добрая фея. Осталось выяснить, кто она и почему я у нее ночую.

Не то чтобы я никогда не ночевала у своих подруг, но и сказать, что я безответственно подходила к размещению своего тела на ночь, я тоже не могла. Кроме того, в моих размышлениях имелся очень важный аргумент: у меня не было подруг, которые носили бы одежду, обнаруженную мной в шкафу. Нет, она не была странной, никаких перьев или латекса, не подумай, но вещи были покачественнее и повыше уровнем, чем у моих подруг. Поэтому у меня не было сомнений в том, что я в гостях у какой-то незнакомки.

Интрига нарастала. С мысленным вопросом «какого черта?» я стала шарить по всем возможным полкам и ящикам в поисках фото или какой-либо другой информации о живущей здесь девушке. К моему удивлению, в квартире было крайне мало вещей. Но при этом я нашла альбом с фотографиями. Открыв его, я пролистала находку. На всех снимках присутствовала одна и та же девушка, исходя из чего я сделала вывод, что это и есть хозяйка альбома. А значит, и хозяйка квартиры. Первой мыслью было: «Странно, что кто-то в наше время хранит фотографии в альбомах», а второй: «Ок. Зато я знаю, как выглядит хозяйка дома». Только что теперь делать с этой информацией?

Красотка на фото была высокой стройной длинноволосой блондинкой с большой грудью и белоснежной улыбкой. Одним словом, девушка с обложки. И на всех фото она лучезарно улыбалась, показывая всем своим видом, что знает, как клево выглядит. И эта ее самоуверенность совсем легонько кольнула мое самолюбие. Любой девушке хочется иметь умопомрачительную внешность и быть краше всех. Но жизнь есть жизнь, и внешность, как и родители, дается нам при рождении без нашего участия. С такими мыслями я решила наконец пойти умыться. Войдя в ванную, я сразу увидела косметику. Взяв крем для лица и лосьон, я подошла к зеркалу, посмотрела в него и…

Сказать, что я оцепенела, – не сказать ровным счетом ни-че-го. Мой мозг на какое-то мгновение, казалось, умер, и все остальные системы организма напрочь отказались работать. Способность соображать вернулась только тогда, когда в легких начал кончаться воздух (видимо, сработал инстинкт самосохранения) и мозг зафункционировал вновь, дав команду всему остальному телу. Вот только пальцы мои судорожно сжимали крем и лосьон и никак не хотели разжиматься.

Что же случилось, спросишь ты. Что такого я увидела в зеркале? Отличный вопрос!

Ты когда-нибудь пугался своего отражения? По-настоящему? Ну так, чтобы смотрел и вроде видел своими глазами, но при этом видел не себя, а совершенно другого человека? Подобное вызывает недоумение, и ты сначала пытаешься проверить, не подводит ли тебя зрение, потом медленно, очень медленно начинаешь сопоставлять собственные движения с движениями отражения, а потом тебя осеняет мысль, что человек в зеркале и есть ты. И ты до конца не можешь в это поверить, но в итоге, конечно, веришь…

Через какое-то время я обнаружила себя сидящей на кровати и пытающейся понять, как такое вообще возможно. В руках по-прежнему были зажаты лосьон и крем. Я отбросила их с такой злостью, будто это они были виноваты в ситуации.

«Что, черт возьми, происходит? Что?! Это сейчас в реальности или я сплю? Какой-то на хрен слишком правдоподобный сон! Сука!»

Я попыталась встать с кровати, но вдруг все поплыло перед глазами, ноги подкосились, и я грохнулась на четвереньки. Меня стошнило. Я осталась стоять на коленях. Тошнота не прошла, но я не в силах была даже пошевелиться. Черт! Черт! Черт! Состояние было близкое к обмороку, руки затекли, и я просто легла на пол. Сначала на живот, стараясь не испачкаться в своих же «безобразиях», а потом, с большим трудом – на спину. Я лежала и смотрела в потолок. Не двигаясь и даже почти не дыша. А в голове крутилась только одна мысль: «Что происходит?»

Я не знала, сколько времени прошло, пока я лежала на полу, но по ощущениям лежала я десятилетие. Мысленно состарясь, я решила, что пора уже взять себя в руки и встать. Тело плохо реагировало на сигналы мозга, но в конечном итоге я приняла вертикальное положение и опять подошла к зеркалу. Голова все еще немного кружилась, но я, по крайней мере, уже не впадала в ступор. Это был хороший знак, значит, я уже почти примирилась с тем, что…

«А собственно, с чем? Хороший вопрос, не так ли? Если это сон, то чего бояться? Надо просто посидеть, или полежать, или походить, или попрыгать, и сон закончится, а я проснусь. Отличная мысль! Так, а если это не сон? Стоп, стоп! Эта мысль совсем бредовая. Этого просто не может быть».

От таких рассуждений мне стало легче, и я решила снова лечь в кровать, чтобы уснуть. Вернее, чтобы проснуться.

Но как бы я ни пыталась, заснуть, чтобы проснуться, не смогла. Не знаю, чем закончились бы мои попытки, может, я и проснулась бы, но тут зазвонил телефон. Рингтон был явно не мой, но что-то мне подсказывало, что звонят именно мне. Пару минут ушло на поиски аппарата, но звонивший был очень настойчив.

– Алло, – сказав это, я оторопела, настолько иначе звучал мой голос.

– Миссис Лэстон? – спросили меня на другом конце провода.

«Боже, наверное, это я миссис Лэстон», – подумала я, и меня охватила паника.

Что отвечать? И нужно ли вообще отвечать? Может, прикинуться подружкой этой Лэстон? А вдруг звонит кто-то из близкого окружения и начнет выяснять, что за подружка такая? В голове с бешеной скоростью мелькали мысли. По крайней мере, за ту секунду, что прошла с момента первого вопроса, у меня уже почти созрел план дальнейшего разговора. Но задавший вопрос, видимо, и не ждал на него ответа, а спрашивал для проформы, потому что продолжил:

– Добрый день! Это Стив Букански, адвокат вашего мужа. Напоминаю, что сегодня в три часа дня состоится подписание бумаг о разводе и разделе имущества. Звоню уточнить, не изменились ли ваши намерения.

Боже! Опять?! Я еще не реализовала предыдущий план, как приходится придумывать новый. Что отвечать? Я потерла свободной рукой висок, пытаясь сгенерировать верный ответ.

– Есть! Я хотела бы внести пару поправок. Я могу сделать это до нашей встречи?

Все это было за гранью моего понимания, но я совершенно чужим голосом выдавала фразы, видимо, подсмотренные мною в мелодрамах. Чувствовалось, что человек на том конце провода удивился и немного напрягся, но, как и подобает в такой ситуации (совсем как в мелодрамах), вкрадчиво спросил:

– Вас не устраивает сумма выплаты? Вы хотите ее увеличить?

И снова в моей голове забил поток всевозможных вариантов ответа, из которого нужно было выбрать единственно верный, но я никак не могла придумать, что же сказать. Мое замешательство сыграло мне на руку, поскольку адвокат, похоже, принял молчание за подтверждение своих слов и, видимо, стремясь поскорее завершить процесс, продолжил:

– Позвольте вам напомнить, миссис Лэстон, что на последней нашей встрече вы согласились с суммой выплаты. Да, мистер Лэстон глубоко сожалеет о произошедшем, но один миллион двести тысяч долларов – это максимально возможная сумма, которой он располагает.

«Что?! Сколько?! Да кто ты такая, миссис Лэстон, черт возьми? Опять что-то нужно отвечать! Да что на хрен вообще происходит? Думай! Думай!»

– Нет-нет, – растягивая слова, сказала я, дав себе еще время подумать, – я хотела уточнить, как осуществляется процедура получения денег.

Уф-ф! Оттого, что я заставила работать мозг на предельных оборотах, меня бросило в жар.

– Условия получения? – стараясь скрыть удивление, переспросил Букански.

– Да, я хотела бы ускорить процесс.

Теперь пришла очередь адвокату соображать, что ответить, отчего в трубке снова повисла небольшая пауза.