– Так что у тебя за беда с рукой?… – мне хотелось как-то помочь.
– Радиация из космоса… Ваши щиты её не пропускают, а у нас есть места, где она проходит сквозь камень… Порода, она ведь тоже неоднородная… И да – в городе полно таких бедолаг, как я, которые болеют и которых никуда не берут – разве что играть в Омниверс. Директора, конечно, понимают, что десятки безработных – это опасно, подачками от нас откупаются. На прокорм да инъекции против боли хватает. Но я хочу жить, а не просто загибаться дольше других!
– А вырастить новую руку, собрать искусственную? – удивился я. – У вас так не делают?
– Ха!.. – горько бросил Томми, и этот возглас был красноречивей любых объяснений. Новая конечность была ему не по карману – архаизм, знакомый нам с Кэт лишь по книгам, был воплощен в этом низеньком потрепанном человеке с ранними морщинами.
– Прости за разбитый нос, – вздохнул я.
– Ерунда, – сказал Томми, подмигивая. – Это ты меня прости. Вижу, вы, арконские, цепляетесь за деньги не хуже нашего.
Средство, способное помочь бедняге, было при мне, как и у всех «Архангелов», двадцать четыре часа в сутки: чтобы навсегда решить его проблему, достаточно было одной инъекции. И такая возможность представилась. Миновав грибную ферму, от которой, как от любой грибной фермы, шел весьма забористый дух, мы увидели зеленый крест аптечного пункта. Я велел автопилоту сделать остановку, выскочил из багги и попросил Томми подождать меня несколько минут. Вставив карточку в слот, я вызвал голографического фармацевта, представшего передо мной в образе пушистого белого щенка, и попросил у него шприц. Тогда щенок исчез, и вместо него передо мной развернулось меню, на котором различных шприцев было десятка два.
И тут, пытаясь выбрать самый простой и дешевый инструмент, я, выражаясь компьютерным жаргоном, «завис»… То, что я собирался сделать, противоречило инструкциям космического центра и медицинской службы, запрещавшей делиться лекарством с посторонними. Инструкциям, которые я подписывал лично. Пойти против них – значило нарушить обещание, данное другим людям. Отказаться от задуманного – значило пойти против главного правила, которое мы впитали с молоком матери и благодаря которому колонии на Марсе после Блэкаута не вымерли: никогда не проходить мимо попавшего в беду человека.
В случае, когда оба конфликтующих довода равноценны, остается одно – просчитать вероятные последствия. Что произойдёт, если через Томми лекарство разойдется по Новой Гаване не как средство последней надежды, а как товар, за который люди станут рвать друг другу глотки? Что если женщины будут принимать его для продления молодости, не зная о последствиях?.. А сам Томми – кто может быть уверенным, что он переживет последствия укола, тем более, что предупреждать его об этом я не собираюсь?..
– Верни карту, – сказал я виртуальному ассистенту и, забрав её, побрёл обратно к багги. Доедем до подъемника – переведу Томми три спейскойна, а дома подумаю, как вытащить бедолагу к нам.
«Пучина»… Место, где всегда пятница, независимо от реального дня недели. Говорят, что изначально этот клуб был создан в «Омниверсе», затем его решили воплотить в реальном мире. Оглушительная музыка в исполнении полуголых музыкантов тяжёлыми волнами прокатывается по телу. Вокалист ревёт и скалится так хищно, словно хочет закусить кем-нибудь из зала. По воздуху разливается сладковатый дым, роботы снуют туда-сюда с разноцветным пойлом, которое у меня нет никакого желания пробовать.
