Марк щелкнул последним переключателем на пульте управления лазерным сканером. Тонкие, видимые зеленые лучи, безопасные для человека, но идеальные для картирования, выскользнули из апертур вокруг смотрового окна и поползли по бездонно-черной поверхности Артефакта. Они скользили по идеальным граням, ныряли в загадочные углубления гравировок, вычерчивая их контуры с атомарной точностью.
– Запущено! – провозгласил Марк, его глаза лихорадочно блестели за окулярами камеры высокого разрешения, снимавшей процесс.
На центральном экране над консолью начала формироваться трехмерная модель – сначала грубый каркас, но быстро обрастающий деталями.
– Смотрите! Эта кривая… этот угол… Это же чистая математика! Геометрия внеземного интеллекта!
Аня прильнула к смотровому окну, ее нос почти касался холодного стекла. Она не смотрела на экран; ее взгляд был прикован к самому объекту.
– Вы чувствуете? – прошептала она, не отрываясь. Олег, возившийся со спектрометром рядом, нахмурился: Чувствую что? Холод от стекла?
– Нет! – Аня повернулась к нему, ее лицо сияло почти детским восторгом. – Не холод. Совершенство! Посмотрите на эту грань – ни малейшей неровности, ни царапинки! Как будто ее отполировали в абсолютном вакууме силой мысли! И этот материал… – она снова уставилась на черную поверхность, где зеленые лазеры скользили, как светлячки. – Он не просто черный. Он… глубокий. И этот холодный свет изнутри… он не греет, он… живет!
Олег фыркнул, но в его глазах, обычно скептичных, тоже горел огонек.
– Живет? Вот это ты загнула, Аня. Сплав. Должны же быть атомы, кристаллическая решетка, электронные оболочки! Спектрометр нам все расскажет. – он с гордостью похлопал по корпусу сложного прибора. – Через пять минут будем знать состав точнее, чем рецепт бабушкиного борща!
Лиза, лихорадочно записывающая первые данные сканирования в планшет, не могла сдержать улыбки.
– А гравировки! Марк, ты видишь? На голограмме… они кажутся объемными. Как будто не вырезаны, а выращены. И если смотреть под этим углом… – она наклонила планшет, – …кажется, узор чуть смещается! Как оптическая иллюзия высшего порядка!
Морозов стоял чуть поодаль, наблюдая за группой. Его собственный скепсис был сметен, как песчаный замок перед приливом. На его обычно строгих чертах мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Эйфория открытия, чистая и необузданная, захлестывала лабораторию. Они стояли на пороге величайшей тайны человечества, и их инструменты – лазеры, спектрометры, их собственные блестящие умы – казались ключами к ее разгадке. Мысли о Волкове, о ЦИКПе, о протоколах отступили перед магией первого контакта с непостижимым.
– Фиксируй все, Лиза, – сказал он, и его голос звучал тверже, увереннее. – Каждый луч, каждый пиксель. Марк, как только первая полная модель будет готова – строй голограмму здесь. Хочу видеть ее целиком.
Он подошел ближе к окну, его отражение наложилось на черную поверхность Артефакта и тут же было поглощено.
– Олег, давай первые спектры, как только будут. Аня, следи за температурой объекта. Любое изменение – сразу доклад.
Они кинули короткие «Есть!» и погрузились в работу с удвоенной энергией. Лаборатория гудела от возбуждения. Зеленые лучи сканеров танцевали на черном фоне, словно рисуя карту неизведанной земли. На экране Марка трехмерная модель Артефакта становилась все детальнее, отображая немыслимую точность форм. Олег причмокивал, глядя на предварительные графики спектрометра – странные, но пока не пугающие. Даже Олег забыл о контаминации, завороженный научной гонкой.
