Когда цветёт миндаль - страница 4

Поднявшись, она бесшумно вышла наружу, оставив дверь приоткрытой, чтобы утренний воздух мог коснуться спящего. Лес встретил её привычной тишиной – глубокий, живой покой, что обволакивал её, словно старый друг. Солнце поднималось над горами, окрашивая небо в мягкие оттенки розового и золотого, и миндальные деревья, усыпанные цветами, казались облаками, застывшими над землёй. Сон-а вдохнула этот воздух, полный аромата трав и влажной коры, и на миг закрыла глаза, позволяя ветру унести её тревоги. Здесь, среди деревьев и теней, она всегда находила утешение, но сегодня тишина казалась иной – не полной, не абсолютной. Его присутствие, даже спящее, оставило след в её мире, и этот след дрожал в ней, как внутренний трепет, что она не могла ни понять, ни прогнать.

Она присела у порога, опершись спиной о тёплый камень стены, и её пальцы рассеянно коснулись травы, что пробивалась у её ног. Лес молчал, но в этом молчании она чувствовала вопрос – или, быть может, это её собственное сердце спрашивало? Сон-а подняла взгляд к небу, где облака плыли медленно и безмятежно, и прошептала:

– Что ты хочешь мне сказать, ветер? Зачем ты привёл его сюда?

Ответа не было, лишь лёгкий шорох листвы, словно природа наблюдала за ней с тихим любопытством. И тогда она услышала звук – слабый, неуверенный шорох внутри хижины. Сон-а обернулась и увидела, как Ён-джин медленно поднялся, опираясь на локоть. Его движения были тяжёлыми, словно тело ещё не желало подчиняться, но в глазах уже горел слабый свет сознания. Он кашлянул, хрипло и коротко, и его взгляд нашёл её, замершую у порога.

– Ты… всё ещё здесь, – произнёс он, и голос его был слабым, но в нём проступила нотка удивления, будто он не ожидал увидеть её рядом.

Сон-а встала, её тёмная коса качнулась за спиной, и шагнула к нему, но остановилась на полпути, сохраняя между ними расстояние, что казалось ей безопасным.

– Где же мне быть? – ответила она тихо, и в её тоне мелькнула лёгкая тень насмешки над самой собой. – Это мой дом.

Ён-джин кивнул, чуть улыбнувшись уголком губ, и эта улыбка, слабая и искренняя, тронула что-то в её душе. Он попытался сесть ровнее, но слабость заставила его опереться о стену, и Сон-а невольно сделала шаг ближе, готовая поддержать, хоть и не решалась коснуться.

– Спасибо, – сказал он, глядя ей в глаза. – За вчера. Я… я не думал, что останусь жив.

Её взгляд смягчился, но настороженность осталась, скрытая за спокойствием, что она носила, как плащ.

– Лес привёл тебя ко мне, – ответила она, и слова её прозвучали как признание, адресованное не только ему, но и самой себе. – Я лишь сделала то, что должна.

Он смотрел на неё, и в его тёмных глазах мелькнуло что-то – любопытство, благодарность, а может, и начало чего-то большего. Затем он медленно поднялся, держась за край скамьи, и неуверенно шагнул к порогу. Сон-а отступила, пропуская его, и они оказались рядом, под открытым небом, где утренний свет окрасил их лица в тёплые тона.

– Меня зовут Ён-джин, – напомнил он, словно имя могло стать мостом между ними. – А тебя?

– Сон-а, – ответила она, и голос её дрогнул, выдавая тот самый трепет, что она чувствовала внутри.

Они стояли молча, глядя друг на друга, и в этой тишине, под тенью миндальных деревьев, начался их первый разговор – осторожный, как первые шаги по тонкому льду, но полный скрытого обещания, что ещё не обрело формы. Лес вокруг них дышал, и ветер, ласкающий ветви, будто шептал, что их пути, такие разные, теперь связаны – пока лишь тонкой нитью, но уже прочной, как корни, что уходят в землю.