– Потому что ты можешь оказаться другим?
Он кивнул.
– А если наоборот? Если ты окажешься таким же – но не с ней?
Он поднял взгляд. И впервые – не как человек, который что-то ищет. А как человек, который понял: выбор – это не то, что возвращается. Это то, что делается здесь.
– Тогда, возможно, мне придётся быть честным с двумя женщинами. Но сначала – с собой.
***
Катя ждала в кафе на площади Орбелиани. Заказала чай с бергамотом. Руки дрожали – она не курила, но сейчас бы закурила, если бы это могло снять внутреннюю дрожь.
Когда он вошёл, она узнала его сразу. Он – нет.
Они сидели долго. Он молчал. Она говорила.
О проекте в Ереване. О поездках. О его смехе. О его тишине. О том, как он говорил:
"Архитектор не должен быть гениальным. Он должен быть честным. Иначе дом рухнет на тех, кто в нём поверит."
Он слушал. И с каждой фразой – будто вспоминал своё тело. Свою походку. Свою печаль. Но не чувства.
– А Вера? – спросил он. – Ты знала её?
Катя замялась.
– Мы не были близки. Но я знала, что она важна. Что ты её любил. Даже когда не признавался. Даже когда исчез.
– Я исчез?
Она кивнула.
– Без записки. Без объяснений. Мы думали – авария. Потом – бегство. Я искала. Вера… сдалась. Но я – не могла.
– Почему?
Катя долго смотрела на него. Потом сказала:
– Потому что я не любила тебя как женщина. Я любила тебя как возможность. Как идею, что человек может быть лучше, чем думает о себе.
– А теперь?
– А теперь я вижу: ты – стал.
Они сидели долго.
Потом он сказал:
– Я должен уйти.
– Я знаю.
– Я не вернусь. Не к тебе. Но – к себе.
Катя кивнула. Без слёз. Без сцены. Только с фразой:
– Тогда, пожалуйста… не забудь меня. Не имя. А то, что я – была рядом, когда ты исчез. Я хотела найти тебя. Но теперь не уверена, что имею право.»
Он ушёл. За окном моросил дождь.
***
Он вернулся поздно. Вера сидела у окна. Глаза – тревожные, но не напуганные. Он сел рядом.
– Я вспомнил голос. Свой. Старый.
– И?
– Я не хочу его обратно.
Она кивнула. Он взял её руку.
– Я сделал выбор. И это не между женщинами. Это – между жизнью и прошлым. Я не отрекаюсь. Но не возвращаюсь.
– Тогда останься.
– Навсегда?
– До следующей памяти. До следующего дождя. До тех пор, пока ты снова не забудешь. И тогда – я снова буду.
Он наклонился. Поцеловал её ладонь.
В этот миг – всё стало правдой. Всё стало настоящим.
***
За стеной мастерской, в той же ночью, Екатерина вышла из квартиры. В руке – билет. На поезд. Уходит. Но не из-за поражения. Из-за свободы.
Она оставила письмо. В нём – только одна строчка:
«Некоторые люди строят дома, чтобы остаться. А некоторые – чтобы уйти, не оставив обломков.»
***
Тбилиси. Раннее утро. Дождь снова вернулся. Не ливнем, не бурей – а тем упорным, почти невидимым присутствием, с которого всё началось. Он струился по стеклу мастерской, капал с балок, впитывался в землю. Город не промокал – он вспоминал.
Вера сидела на полу у верстака. Николоз – рядом. Между ними – чашки, фотоальбом и обломок старого проекта: модель с отломанной крышей. Он держал её в руках.
– Это мы, да? – спросил он.
– Это были мы, – ответила она. – До того, как всё сломалось.
Он взял деталь. Осторожно. Как хирургию воспоминания. Подогнал угол. Почти совпало. Почти – потому что так и должно быть.
– Я не хочу возвращаться туда, – сказал он. – В прошлое. Но я готов взять из него то, что спасает.
– А что именно?
Он не сразу ответил.
– То, как ты ждала. Не меня – а того, кто смог бы быть рядом и остаться.
