– В какую дыру мы забрели, Стаций? – Аврора отказывалась верить глазам, которые привыкли к мраморной белизне терм и дворцов.
Подступало чувство безысходности. Так бывает и в пустыне, когда один бесконечный цвет, один бесконечный пейзаж тянется вне времени и пространства. Так было и тут. Только вместо ослепительно-раскаленных песков в глаза била смесь рыже-зеленого цвета с серо-безнадежным.
– Какие огромные края! – тихо прошептала Лаура. – И ни души!
– Все потому, – вздохнула Аврора, – что за ночь мы сбились с единственной дороги, которая от Ариминиума ведет к Равенне. И, если мы не найдем ее вскоре, то нас ожидает печальная участь!
– Почему? – удивилась спутница. – Не вижу ничего опасного в этой степи!
– Это пока что, – вымолвила аристократка. – Не зря наш великий император, который уже в два года стал консулом Империи при отце…
– В два? – переспросила Лаура.
– А почему ты удивляешься? – искоса повела бровью Аврора. – У нас на земле развитие идет не то, что у вас, под землей!
– Это я как раз заметила, – как ни в чем не бывало ответила девушка, словно не заметив остроты.
Пока дамы пререкались, погода переменилась: вдалеке, чуть правее их движения, показалась гряда возвышенностей, над которой клубился густой туман, а через пару минут на путешественниц налетел резкий пронизывающий бора – северный ветер, который после преграды на своем пути обрушился на долину со страшной скоростью.
– Какая холодина! – завопила Аврора, прижимаясь к гриве коня.
Лаура едва-едва шевелила головой, всматриваясь в лицо потоку.
– Это ты не ныряла в подземные ледяные колодцы, – сказала она, но римлянка ничего не расслышала из-за громкого свиста стихии.
– Свернем подальше от Адриатического моря! – кричала аристократка, немилосердно дергая лошадь за удило слева. – Дорогу через долину мы не нашли!
Стаций ржал, также выражая свое негодование, но послушно устремился в новом направлении. Не прошло и десяти минут, как они въехали на небольшое плато, где ветер стих и заметно потеплело.
– Слава богам! – выдохнула Аврора. – Ты голодна, подруга? Путь еще не близкий, а подкрепиться не помешает.
– У меня только несколько сухих лепешек в котомке, – Лаура похлопала по карманам, как бы проверяя: а вдруг за ночь изменилось их содержимое?
– Ничего! Я запаслась, угощайся!
Девушки расположились на завтрак, устроившись возле одинокого оливкового дерева. Аврора достала из сумки грецкие орехи, финики, обжаренные в меду, десяток сваренных яиц, каперсы, сыр, салаты, огурцы и запеченную корюшку.
– Ну вот, – удовлетворенно отметила она, – теперь твой хлеб пригодится, потому как мой ушел весь Стацию. Но он был как раз не свежий, да, Стаций?
Конь довольно фыркнул.
– А вот тебе остатки вчерашнего пиршества, – и девушка выложила из сумки морковь, капусту и десяток небольших яблок. – Подкрепляйся хорошенько, до ближайшей таверны, боюсь, доберемся не так быстро, как хотелось.
– А где мы? – уминая яйца, спросила Лаура.
– Мы в гостях в долине реки По, в Паданской низменности. Песок и гальку мы оставили правее, ближе к морю, а теперь, кажется, погрузимся в глину ниже уровня моря!
– Но не ниже уровня пещерного пола! – огурец в руках юной особы радостно треснул.
– Мне бы твой оптимизм! Откуда ты его только берешь? Без книг и бесед с молодыми людьми, без терм и масел, без духов и мягкой постели – чему тут можно радоваться? Квинт, – тут по лицу Авроры пробежала восторженность и обида в одночасье: она улыбнулась и прикусила верхнюю губу до крови, – вынудил меня, в конце концов, к этому путешествию! Не знаю: благодарить его или проклинать?
