Смотря на нее сегодня, я поняла, что ничего не изменилось, судя по Анфисиной реакции, она вновь будет липнуть к Сашке, а тот, не пропустит ни одной юбки.
Наверное, и дружбы нашей уже тоже не будет, будет мое ему вранье, Боря, учеба, домашние хлопоты, взрослая жизнь… никто уже не будет дуть на разбитые коленки и рассматривать звезды в ночном небе.
Тряхнув головой и сведя брови в недовольстве, я яро ощутила этот прилив злости и отчаяния. Словно теперь, когда он вернулся, детство ускользнуло от меня навсегда.
Интересно, он сильно изменился?
В прихожей послышался шорох, и я напряглась.
- Это мы, - грубоватый женский голос стал ближе.
- Леночка!
Бабушка ринулась туда, а я раздраженно откинула ложку в раковину. Не хотела же так реагировать и бабушке обещала, но совершенно ничего не могла с собой поделать. Злость и желчь сжирали изнутри. Эта женщина в нашем доме – предательство чистой воды. Мы предали маму, все вместе ее предали. Прошло же только два года. Неужели отец все забыл? Неужели не любил ее? Эти токсичные мысли не давали покоя и постоянно брали верх.
Я вышла следом за бабушкой. Отец с этой женщиной как раз разулись. Он обнял бабулю, широко улыбнулся мне, протягивая какой-то пакет. Мы посмотрели друг другу в глаза, не посмев притронуться даже на секунду. Я переступила с ноги на ногу, поджимая губы и смотря в пол.
- Марина, здравствуй, - Лена протянула ко мне свои тонкие руки, а мне захотелось отпрыгнуть в сторону.
- Здравствуйте, - натянуто улыбаюсь, чтобы не расстраивать бабулю.
- Ребята, молодцы, что прилетели раньше. Проходите на кухню, - засуетилась бабушка, - Мариша, накрывай на стол, чай пить будем.
Я шмыгнула в кухню, ставя чайник.
- Ой, милая, - наигранно сладкий голосок за спиной, - я тебе платье купила.
Скептически улыбаюсь, стараясь не закатить глаза.
- Спасибо, - киваю, принимая из ее рук коробку.
- Примерь.
- Я потом.
- Марин, - папа выразительно смотрит мне в глаза, не повышая голоса. Но я знаю, он зол. - Лена хотела тебя порадовать…
- Ладно, - получается слегка резковато.
Забираю коробку и, закрывшись в комнате, кидаю это недоразумение на софу, снимая с себя одежду.
- Вот так сегодня и пойду, - смотрю на свое отражение в зеркале, напялив платье.
Картинка не для слабонервных. Вытягиваю руку, подмечая, насколько мне велик рукав, защипываю пальцами излишки материала на талии, подтянув подол вверх, чтобы слегка открыть голени. А этот грязно-синий цвет? Он же мне вообще не идет. Проще было бы надеть на меня мешок, прорезав в нем дыры. Она явно поиздевалась.
Переборов гнев, выползаю на кухню, смахивая на чучело. Прокручиваюсь вокруг своей оси, с усмешкой смотря на отца.
- Просто невероятное платье, я обязательно надену его…
Отец раздраженно машет рукой, чтобы я кончала придуриваться.
Елена недовольно фыркнула, про себя, конечно, и почти убила меня своим гневным взглядом. Отцу же мило улыбнулась, быстро спохватившись раскладывать привезенный торт по тарелкам. Нет уж, сидеть с ней за одним столом я не стану. Круто разворачиваюсь и выхожу в прихожую со словами:
- Я поем у Анфиски.
Боре позвоню уже от Мартыновой. Переодеваюсь и, кинув Ленкино платье в пакет, чтобы показать Анфи масштаб трагедии, вылетаю из подъезда, застывая как вкопанная.
- Саша? – убираю волосы за уши.
3. Глава 2
Доронин.
Дембель как-то неожиданно стукнул обухом по голове, я его ждал, а теперь не верил, что все кончено. Когда дни кажутся затянутыми и бесконечными, сложно осознать, что соленый ветер свободы уже дует тебе в лицо.
