Почему-то я так и не решился окликнуть ее. Лишь смотрел как колышутся в такт легким шагам распущенные волосы.
§§§
В столовую я теперь входил сразу из «дупла». Я никак не мог объяснить этого с точки зрения обыкновенной земной физики. Но это было именно так.
С утра я выскакивал из общежития, пересекал улицу. Два полицейских неизменно курили с отрешенным взглядом у палатки с шаурмой. При моем появлении они оживлялись. Я находил в снежной каше окончание тропинки и наискосок, через рощу вековых дубов, а затем – скопище шаровидных ив, выходил на склон к озеру. Пройдя вдоль берега, я оказывался у холма, на котором виднелось здание КИЭй с башенкой.
Я пересекал вестибюль и пост охраны. По винтовой лестнице, спускался к своему «дуплу» на «минус первый» этаж. Без помех работал до обеда.
Как только мне в голову приходило перекусить, я открывал дверь в коридор, но там оказывался не коридор, а зал, крашеный зеленоватым, необъятная дама с алюминиевыми кастрюлями, оцинкованный прилавок, уставленный капустными производными, касса, расщеплённый фанерный стол, окно с занавеской с морскими коньками. Каждый раз я оказывался в столовой совсем один.
Я начал экспериментировать.
Приходил обедать в разное время.
Памятуя, что столовые общепита всегда работают до 16:00.
Не сработало.
Однажды я дотянул с обедом до 20:00, но все равно вышел не в коридор, а в зеленоватый зал.
В другой раз я принципиально проработал весь день без обеда, сказал себе: «Иду в общагу!», открыл дверь и вышел в коридор, ведущий к лестнице.
Тогда я начал экспериментировать с блюдами. Я обнаружил, что какие разносолы ни заказывал бы, в чеке все равно выходила одна и та же сумма среднестатистического общепитовского обеда, состоящего из «Щи из свежей капусты – 1, солянка из квашеной капусты – 1» и далее по списку. Я никак не мог подловить момент, когда же капустные производные превращались в харчо, седло барашка или индейку с трюфелями: когда дама снимала их с оцинкованного прилавка или же когда ставила мне на поднос.
Еще одним экспериментом, который я решил провести, стало исследование башенки здания института. Очень уж заманчивой она выглядела с противоположного берега озера.
Башенка притягивала меня как магнитом. Как-то раз я твердо решил прямо с утра пойти по винтовой лестнице не вниз, на свой «минус первый этаж», а вверх. Судя по виду из окна на совещаниях, где-то на уровне третьего этажа должен был быть кабинет Будулаева. Оба раза, когда я был у него в кабинете, меня кто-то провожал, поэтому дорогу я не запомнил.
В этот раз я решил рискнуть и найти кабинет самостоятельно. Пусть это решение будет стоить мне еще одного нудного совещания. Я начал подниматься по лестнице и по моим ощущениям дошел до второго этажа, но выхода на этаж все не было. Лестница была странная – в конце, в самом верху, маячило что-то похожее на ярко-освещенный купол, но сколько до него осталось этажей – два или восемь – было не разобрать.
Пройдя расстояние в четыре завитка лестницы, что точно должно было составлять этаж, я почувствовал, что запыхался. Нет, я не считаю себя очень уж спортивным, но два этажа без одышки осилить вполне могу. Эта лестница напоминала электрическую беговую дорожку без конца и без края. Я ухватился за кованые перила и остановился отдышаться. Сверху послышалось цоканье каблучков. Навстречу мне в костюме оливкового цвета спускалась Масенька.
