Колдовской университет - страница 5

Хрипов выдохнул, три длинные морщины снова изрезали его лоб. Он спросил насмешливо:

– А ты, неотесанный дикарь с планеты без названия, считаешь до сих пор, что эти гады пригодны только для жарки на костре?

– Мы не жарим пауков, – негромко ответил Кай.

– Отчего? – Удивленно вскинул брови Терминатор.

– Мы их солим, толчем и мажем на мучные лепешки, – парень смело взглянул снизу вверх на перекошенную физиономию Хрипова, опешившего от такой наглости.

В тот миг раздался истошный вопль Патрисии Лебедевой. Первый паук добрался до края столешницы и приготовился к прыжку…

Марина Михаловна, вовремя оказавшись у стола, перед самым носом обалдевшей Патрисии перехватила планирующего членистногого, вернув его в терариум. Затем Доска ловко собрала остальных беглецов, закрыв емкость крышкой. При этом ни один мускул не дрогнул на загорелом лице лаборантки.

Тем временем в аудиторию вошел профессор Джонсон, заведующий кафедрой прикладного колдовства, большой, толстый дядька, известный своей добротой, прозванный студентами Колобком.

Вдохнув нашатырно-гуталиновую смесь, он смешно чихнул и помахал рукой Терминатору:

– День добрый, Харитон Харитоныч.

– Приветствую, профессор Джонсон, – сквозь зубы процедил Хрипов, возвращаясь к своему столу.

Отношения между двумя преподавателями были натянутыми, но профессор, в отличии от Терминатора, умел сдерживать свои чувства.

Подарив лучезарную улыбку студентам за партами, Колобок отвесил низкий поклон Марине Михаловне, получив в ответ от Доски лишь сухой кивок. Затем заведующий по-отечески похлопал по плечу белую как мел Лебедеву и спросил:

– Сдаете лабораторную работу, милая девушка? – И не дождавшись ответа Патрисии, которая как рыба открывала рот, но не могла произнести ни одного членораздельного звука, Джонсон обратился к Хрипову: – Как успехи у неоперившейся молодежи, Харитон Харитоныч? Зачет?

– Как вам будет угодно, профессор, – официальным тоном затянул Терминатор. – Только позвольте вам напомнить…

– Вот и славно… Очень славно, – пробормотал Колобок, делая вид, что не расслышал последних слов Хрипова.

– С-спасибо… Спасибо, профессор, – наконец смогла выдавить Лебедева.

Джонсон еще раз оглядел студентов и, заметив Кая, воскликнул:

– О, молодой человек! – а потом, приблизившись к парню, сказал вполголоса: – После занятий загляните ко мне на чашечку чая.

Колобок укатил восвояси, и учеба пошла куда продуктивнее. Студенты стали лучше стараться, а Хрипов – выказывать меньше строгости к подопечным.

После звонка окончательно пришедшая в себя Патрисия Лебедева, видимо, поставив очередную цель в жизни, зажала Кая между партами:

– А ты, ниче, смелый парень, – она очень странно посмотрела на него.

– Чего? – растерялся он.

– Типа спасибо, что не ржал надо мной, как остальные. И обломал Терминатора!

– Забавные пауки. Скажи, землянка, это правда, что с молоком они вкуснее?

– Это метафора.

– Чего?

– Помыться в молоке, другими словами, перейти с темной стороны на сторону добра.

– А… Понял… Прости, но я улыбался вместе со всеми.

– По-доброму же?

– Ну да… И ты, землянка, не промах. Будучи почти в отключке сумела уследить и за пауками, и за мной… И за Хриповым.

– Считаешь, что я не приспособлена к реальной жизни? – Патрисия вздохнула. – В Солнечной системе все такие. И женщины, и мужчины.

– Нет, нет… – Кай не смог найти нужных слов. – Не считаю.

Патрисия опять посмотрела так, что у него в голове невольно зазвучало предупреждение матери о мещанских соблазнах.