Последнее он добавляет потому, что я вздрагиваю. Воображение у меня всегда было хорошее, и картина несчастья как наяву встаёт перед мысленным взором. Отсюда и реакция организма.
— Если тебе неприятно, можешь отказаться... — начинает мама и осекается, когда папа бросает на неё укоризненный взгляд, а в моей душе поднимается волна возмущения от которой дыхание учащается и пальцы сжимаются в кулаки.
— Отказаться? — нарастающая злость словно выдёргивает из меня резкие слова: — Я, по-вашему, совсем бездушное создание? Бесчувственное и прагматичное? Думаете, что с лёгкостью выброшу из своей жизни того, кого выбрала? И вообще, я его люблю!
Сорвавшееся с губ признание меня саму пугает настолько, что я зажимаю рот рукой. Ведь никогда раньше подобные мысли мне в голову не приходили. Да, я о Тогрисе думала, и о первой встрече вспоминала, и о совместном будущем мечтала, но чтобы до такой степени...
Мама выразительно поднимает глаза к потолку и отворачивается, передёргивая плечами. Папа тоже реагирует своеобразно: вроде и приятны ему мои слова, но и беспокоят тоже. Кстати, не только сказанное, но и то, что мама обиделась. Потому первое, что он делает — пододвигается к ней, чтобы обнять. И лишь затем говорит:
— Ты не сердись, Лина. Твоя мама не имела в виду ничего плохого. Лишь то, что тебя никто принуждать не будет. И с выводами относительно своих чувств тоже не торопись. Вы столько времени не виделись.
На этот раз мне хватает выдержки, чтобы промолчать. Понятно, что папа будет защищать маму, даже если она не права. А мне следует лучше себя контролировать. Впрочем, совет несколько запоздалый. Разговор на этом заканчивается, и нас с братом фактически выставляют за дверь.
— Ты реально не поняла? Или только вид сделала? — восклицает Ваймон, едва за нашими спинами смыкаются створки.
— Что я должна была понять? — ворчу, покосившись на Варию, которая ожидала на диванчике, а теперь поднялась и идёт к нам.
— Она же тебя специально провоцировала. Чтобы проверить наличие у тебя к нему влечения.
— И какой в этом смысл? — Мои подозрения, что брат водит меня за нос, усиливаются, но вида я пока не подаю. Жду момента.
— Самый элементарный. Цу’лЗар как император теперь невыгоден. В этом самом последнем сражении он себя не в лучшем свете показал. Победили мы только по счастливой случайности. Так что если у тебя нет к нему влечения, одной проблемой сразу стало бы меньше. А если есть... — Он сочувственно посмотрел на меня. — Родители потому ещё одного ребёнка и торопятся родить до твоего совершеннолетия. Если это будет девочка, она станет наследницей вместо тебя. А ты останешься с этим неудачником.
— Врёшь, — уверенно заявляю, уже не сомневаясь, что его слова — это часть игры.
— Вру, — с улыбкой соглашается брат. — Молодец, всё же сравняла счёт. Вот только вру, к сожалению, не я один. Смотри.
Мы с Варией, которая как раз оказалась рядом, с любопытством смотрим на экран, который Ваймон сделал больше и развернул, чтобы было удобнее читать. Однако по мере этого самого чтения моё возмущение растёт в геометрической прогрессии. Одни новостные заголовки чего стоят!
«Наследница вынуждена остаться с неудачником!» «Кандидатура будущего императора под сомнением!» «Нужен ли нам недальновидный стратег?» «Объединённые территории ждут новые выборы?»
А уж про содержание и говорить нечего.
«За тактические ошибки будущего императора заплатили жизнями сотни империан. Что же будет с Объединёнными территориями, когда он придёт к управлению?..
