Девушка оглядывалась по сторонам, заглянула в пустой коридор.
– Ясно, ясно. Пошли. – согласился Алексей Аврелин. Деревянные ступени скрипели под ногами, когда поднимались вверх по лестнице.
– Я давно привыкла к этому звуку, но сейчас он не радует меня. Прошло уже более года с тех пор как … как вдвоем с ним поднялись по этой лестнице. Тогда мы были счастливы, радовались жизни. Смеялись, не находили себе места от бьющей через край нашей позитивной энергии. Помнится, он на руках переносил меня по ступеням на плече. Но, теперь … это было давно.
Алексей уставился ей в спину, прямую, застывшую, ровную. Она поднималась первой, он – следом за ней. Евгения смогла взять себя в руки. Лишь слезы, заполнившие ее глаза, говорили о мучительной скорби. Она остановилась на первой лестничной площадке, покачнулась. Алексей рванулся вперед, опасаясь, что она упадет.
– Ян упал с этой лестницы. – еще более спокойно сообщила ему Евгения.
Холодной рукой нашла его руку, сжала ее. Молча, бок о бок поднялись и подошли к двери 27 квартиры. Свободной рукой Алексей Аврелин нашарил в кармане штанов Евгении ключ. Но не вставил в замок. Не хотелось открывать дверь. Евгения не повернулась, не прореагировала. Она смотрела прямо перед собой. Все-таки вставил ключ в замок и от этого легкого нажатия дверь приоткрылась.
– Наверно, я не заперла дверь.
Введя ее в квартиру, он закрыл за ними дверь. Они стояли в крохотной прихожей, боясь смотреть друг на друга, боясь заговорить. Что-то притягивало их; внезапное сильное влечение между ними разрасталось подобно цветку, который нес Алексей в фиолетовом горшочке.
Наконец, она нарушила молчание. Не поворачивая головы, заговорила так тихо, что едва разобрал слова:
– Дай мне свое пальто. Я повешу его в шкаф.
Пальто Алексея Аврелина соскользнуло с плеч в ее руки. Она повесила его в шкаф. Сняла свою кофту, повесила рядом.
– Пойди в кухню и присядь. Я приготовлю кофе. – она покачала головой.
Он прошел в кухню, когда повернулся к Евгении – она стояла на том же месте. Он взял ее за руку.
– Заходи, Алексей. Пожалуйста! – сказала она резко, высвободив руку и пятясь перед ним. Нащупав рукой справа дверь в свою комнату, скрылась. Уже на кухне Евгения принесла и положила на стол зеленую тетрадь в твердой обложке. Во время приготовления кофе она неоднократно оглядывалась, улыбаясь. Алексей Аврелин взял тетрадь, поднес к лампе и долго ее разглядывал. Потом раскрыл и стал читать…
– Ага! Ага! «Да» и «Нет» – не к этому ли дневнику сводятся все рассуждения общежития на щекотливые темы?
Евгения деликатно расставила кружки с горячим черным кофе.
– Собственно, он не один. Их шесть. – указывая на дневник, прокомментировала она: – Говоря честно, наверное, не получится сегодня рассказать что хочется и что тебе нужно для книги, но дневник это иррациональное начало.
Снова лицо ее осветилось сияющей улыбкой. Он сам удивился, отчего ее улыбка так неудержимо трогает его. Он сказал негромко:
– Я понял. Твоему образу и личности присуще искренность. Мы люди пера … – пошутил он, – «прожуем» все, что покажется интересным.
– Больше тебе ничего не нужно? – спросила девушка, ощущая явную неловкость, с которой она ничего не могла поделать. – Лекарства не всегда действуют …
Алексей Аврелин многозначительно подмигнул и тем помешал окончить речь, но она продолжила:
– Будьте осмотрительны! Забыть легко, так же, как запомнить какие происходят обстоятельства – здесь.
