Колокольчик в Праге - страница 11

– Евгения. Не тревожьтесь. Мы поговорим обо всем в другие дни. У меня предостаточно длинная командировка в Праге. Успеем. – успокаивая, сказал он.

Кофе остыл. Поставив на стол пепельницу, Евгения направилась было к двери. Как вдруг она повернулась к нему и мягко проговорила:

– Пейте.

Алексей Аврелин незамедлительно прошел следом за ней в прихожую. Она на цыпочках приблизилась к старой, не прокрашенной двери. За дверью слышались приглушенные рыдания и шарканье ног по дощатым полам.

Девушка сначала стояла неподвижно. Шум на лестнице прекратился. Потом она приоткрыла дверь на не большую щелочку, через которую влетела кошка из коридора лестничной площадки. Черно-белая кошка, прыгнув на подоконник, стала ласкаться об стекло: она явно хотела на улицу. Проследив взглядом за кошкой, Алексей и Евгения вновь посмотрели на дверь. Евгения рукой толкнула дверь. За ней стояла соседка с 28 квартиры.

– Извините за кошку. – извинилась девушка, потупив свой взгляд вниз.

У Алексея Аврелина поднялись брови и удивился ее расстиланию перед женщиной. У женщины был блуждающий взгляд, она смотрела на все кроме Евгении. Подавив невольное желание ответить Евгении на извинение, женщина резко и неожиданно обратилась к удивленному Алексею.

– Вас, Михаела Констатни, просила зайти и испить горячего, ароматного чаю. – говорила спокойно и сухо. Это была маленькая, плотная женщина в синем, потертом, брючном костюме. Особое внимание обращали на себя ее «вечно» блуждающий взгляд. Седые, короткие волосы были собраны в подобие хвостика. Алексей Аврелин посмотрел на нее внимательнее. Несмотря на предательскую дрожь и встревоженность, что-то неуловимое придавало ей устрашающий вид.

Тем временем Евгения ушла на кухню и вернулась обратно с тетрадью. Всунув в руки Алексею свой первый дневник, улыбнувшись, сказала:

– Можете идти. Я буду ждать вашего сообщения. Передайте Михаеле Констатни… м… неважно себя чувствую.

Алексей Аврелин не стал медлить, попрощавшись с девушкой, вышел на лестничную площадку к женщине-соседке. И уже вдвоем направились вниз по лестнице. Случайно споткнувшись, соседка взялась за поручень.

– Все мы бываем неловкими, – подбодрил Алексей тоном, в котором сочетались твердость, мягкость несуетливой жизни.

Женщина-соседка провела писателя через гостевую комнату и небольшую, выставочную фотогалерею в маленькую квартирку, отделанную в стиле «классицизма», освещенная многочисленными, абажурными светильниками; куда, несмотря на ослепительный свет и таинственную тишину, не подумал бы заглянуть ни один жилец, чтобы потолковать с непревзойденной домуправляющей. В гостиной комнате по центру стоял великолепный диван, на котором сидя элегантно, читала газету Михаела Констатни.

– Доброго дня. – поприветствовал Алексей Аврелин, между тем соседка незаметно ушла.

– О, как быстро вы пришли. Здравствуйте. – она не повернув головы, положила газету на полированный журнальный столик и пригласительным жестом рукой указала присесть Алексею Аврелину напротив на диван. Он присел и изучающе смотрел на нее. На ней было красное платье легкого покроя и, отражая свет, бело-белая кожа казалась розоватой. Яркие губы, обильно накрашенные глаза, белая кожа и мягкие светлые волосы придавали ее образу экзотически-экстравагантный вид. Несколько полнотелая, изысканная во всех деталях не только по поводу внешнего своего вида, но и квартирного убранства и меблировке, казалось, ее вырвали из голливудского культового фильма. Но особенно удивили Алексея ее глаза. Взгляд был каким-то наивным и девчачьим.