– Она, кажется, очень привлекательная и обходительная женщина, – озорно заметила Михаела Констатни.
– О да, очень привлекательна. – ответил Алексей Аврелин в замешательстве.
– Она в свое время окончила университет и могла бы сделать карьеру, если бы вышла замуж. – некий подтекст содержался в последней сказанной фразе, которую она произнесла четко.
– Угу, это немаловажный факт. – Алексей прокашлялся, желая скрыть смущение. Он не хотел показывать Михаеле Констатне свою слабость – «к чему?».
– О, нет! Не думайте так о Настасье- соседке, – возразила домуправляющая оскорбленным голосом. – От нереализованных наших пожеланий собственно и становится наше будущее темным и опустошенным.
Алексей Аврелин пристально уставился на домуправляющую. Все ,что она говорила – звучало будто с ним общается не обычная жительница Чешской Республики, а признанная «королева» в обществе.
Михаела Констатни хладнокровно выдержала взгляд и сказала:
– Мне хочется дать маленький совет, если он не покажется вам неуместным…
– Конечно, конечно. – он даже присел поближе.
– Не стоит воспринимать нас буквально и … недооценивать.
– Угу. – Алексей, как стало виднее смысловую ниточку в циничной афере, предпринял попытку подыграть всем. Игра под названием «кошки-мышки».
– Отлично! Я вижу, что разгадала вас, – сказала домуправляющая. – Так вот что: прислушайтесь к моему личному совету. В ваших же интересах отказаться от работы и прекратить общение с Евгенией Новаковой. Оставьте эту марионетку. Я не знаю, по правде говоря, кто ее воспитывал – приемные родители или воспитатели детского дома, но, если даже и дали воспитание, образование, полноценную, культурную систему духовного мира; не такая героиня рассказов, не такой типаж действующего лица романа вам нужен. Евгения слабая и молодая, ей не достает той силы и энергии, которую может преподнести более зрелые личности … Ей удалось снискать у нашего общества в общежитии благорасположение. Не спорю, но воспользоваться им она не сумеет. Вам же Алексей, для осуществления ваших важнейших замыслов нужны самоотверженные и влиятельные друзья, которые подошли бы вам в меру своей власти, служили бы вам опорой и сами опирались на вас. Таких людей, сами того не ведая, нашли!
Алексей Аврелин глядел на нее озадаченный. Она увлеченно продолжала:
– В силу своего положения – я, домуправляющая. Освобождена от обычных правил приличия и могу, не стыдясь, пойти навстречу вашей писательской работе. Послушайте, Алексей! Вы красивы, молоды, умны! С первого же взгляда я испытала к вам неопределенное мне чувство, и – разве существуют границы? Есть только ошибки, но и от которых можно себя избавить. Всё в вас меня побуждает думать, что наткнулась на человека доходчивого и неглупого.
– Михаела Констатни … – в некотором шоке произнес он.
– Да, ты, вижу шокирован и озадачен, – перейдя с вежливого обращения «ВЫ» на нежное «ты», улыбалась Михаела Констатни. – Но, надеюсь, не слишком строго осуждаешь меня за мою упорную откровенность? Я повторюсь: вам не нужно делить гонорары с Евгенией, это притворное двуличие. Ты робок, хотя и амбициозен. Потому я решила заговорить первая. Ну! Придите в себя! Неужели я так некрасива и бестолковая?
– Вы сами знаете, что отвечу отрицательно. А то, что вы называете притворным двуличием, как раз показалось мне истинным. И прошу извинить за грубость: впредь, не влезайте в мои личные и рабочие дела. А на самом деле: я польщен. – спокойно сказал Алексей, отметив про себя, что это для нее разумелось само собой.
