Наблюдая за участниками сомнительной «веселухи», Феликс вежливо улыбался. На сцене двое парней начали подкалывать ведущую другого известного телепроекта, и жаждущая издевательств публика навострила уши.
Сам Вяземский бредовое «реалити» не смотрел и не понимал, чего в нём находит Верочка и Леночка, а главное - миллионы россиян. Прильнув к экранам телевизоров, страна несколько лет, словно в замочную скважину, подсматривала за непристойно склочным сборищем лоботрясов и тунеядцев. При всём своём легкомысленном отношении к чувственным связям, Феликса коробило от вульгарных персонажей шоу. Открыто меняясь партнёерами, эти водевильные «герои» цинично заявляли, что, оказывается, таким образом они строят «любовь». Правда, предпринимательское нутро Вяземского отдавало должное и ведущей, и участникам популярного бедлама, сумевшим так хорошо устроиться и ещё более хорошо заработать на патологической тяге людей смаковать чужие скандалы и ковыряться в грязном белье.
Мужики на подмостках продолжали потешаться над Лёлечкой. Невинно хлопая ресничками, смазливая девица, словно не замечая по отношению к себе откровенного хамства, глупо хихикала. Подружка Вяземского, раскрасневшись, хохотала до слёз и, прикладывая платочек к уголкам глаз, беспокоилась, как бы не размазать макияж. Снисходительно наблюдая за бурной реакцией публики, Феликс задавался вопросом: - Лёлечка на самом деле полная дура? Или она настолько расчётлива, что готова терпеть любые издёвки, лишь бы оставаться на слуху, поддерживая ажиотажный интерес к своей сомнительной персоне? Шоу вскоре закончилось, а Вяземский так и не пришёл ни к какому выводу.
По окончании представления, Феликс повёл Верочку в находящейся здесь же ресторан, где его уже ждал Генка с новой пассией. Взглянув на девицу Вяземский, к своему неудовольствию, признал в ней утреннюю соискательницу вакансии зама - Викторию Боголюбскую. Теперь вместо короткой юбки её бёдра облегало чёрное платье, целомудренно прикрывая колени, но глубокое декольте обнажало аппетитную грудь, и в купе с ярким цветом помады весь облик девицы буквально кричал о порочности.
Заметив на лице шефа недовольство, Фролов выскочил из-за стола поспешил навстречу:
- Феликс, ну ты понимаешь… Тут такое дело, - зашептал он.
- Надеюсь, ты не собираешься настаивать на её кандидатуре? – выговорил подчинённому босс.
- Ну что ты! - Генка состроил умильную гримасу.
- Ладно, я тебе не жена, - фыркнул Вяземский и любезно улыбнулся девушке.
Похоже, благожелательность мужчины Виктория поняла по-своему и весь вечер не спускала восторженных глаз с главы компании. Откровенные заигрывания девицы приятно тешили самолюбие Феликса, глубоко печалили Генку и страшно злили Верочку. Поглощая закуски и спиртное, компания вела ничего не значащую беседу, разговор плавно перешёл на обсуждение предстоящего Нового года. Фролов, связанный по рукам и ногам совместной поездкой с женой, предпочитал не распространяться о своих планах на праздники, зато Вяземский неосторожно проговорился о желании отметить его в Майями. Обе дамы пришли в бурный восторг:
- Что может быть прекраснее?! Наслаждаться океаном и солнцем, когда у нас в Москве холод и слякоть! – воскликнула Виктория, подавая многозначительные пасы Феликсу.
Готовая порвать обнаглевшую девицу на кусочки Верочка прижалась к плечу любовника и замурлыкала:
