Теперь можно определить и вторую часть метафизики. Первая часть имеет своим содержанием природу или опыт; вторая часть стремится «выйти за пределы возможного опыта» (стр. 30, строка 18). То, что движет ею, – это понятие, лежащее в основе всей второй части «Критики», диалектики: понятие «безусловного». Нам пока не нужно его понимать; нам лишь следует уяснить его связь с проблемой объекта, познания, опыта. Подобно тому как вещь самостоятельно противостоит познанию, как если бы она была дана в так называемом опыте независимо от него, так и безусловная вещь, так называемое абсолютное, как душа и Бог, окружены ореолом, будто они существуют и обоснованы независимо от нашего познания, поскольку они действительно лежат за пределами опыта. Этой проблеме посвящена вторая часть предисловия. И в ней должно заключаться испытание для примера первой части. Первая часть метафизики должна придать второй части, для которой до сих пор не было никакой уверенности, никакого «единодушия», возможность таковой и тем самым возможность метафизики «как науки».
Здесь сразу возникает сложная пара понятий: «явление» и «вещь в себе». Это фундаментальное понятийное соотношение мы также не будем сейчас разъяснять; нам лишь нужно уяснить для ориентации, что «измененный метод», согласно которому здесь определяется априорное познание, должен подтвердить эту вторую часть метафизики, то есть возможность познания того «безусловного». И в чем же состоит эта возможность? В том, что на место теоретического познания ставится практическое. «Теперь нам остается еще, после того как спекулятивному разуму отказано во всяком продвижении в этой области сверхчувственного, попытаться, не найдутся ли в его практическом познании данные для определения того трансцендентного понятия разума о безусловном, и таким образом, согласно желанию метафизики, выйти за пределы всякого возможного опыта с нашим априорным познанием, возможным, однако, лишь в практическом отношении» (стр. 31, строка 4). Таким образом, мы получаем здесь ясную ориентацию, что в качестве второй части метафизики должна выступить этика.
И теперь мы можем также предварительно познакомиться с теми сложными систематическими понятиями, поскольку это позволяет методология первой части метафизики. То, что здесь выступает как «вещь в себе», соответствует объекту, который представляется данным и существующим без нашего вмешательства, без «поворота»; на его месте там окажется «явление». Но поскольку для проблем этики явления непригодны, так как в них речь идет не об объектах природы в конечном смысле, то необходимо ухватить иное понятие вещи в себе, если познание как этика, в отличие от познания опыта, вообще должно стать возможным. Этой другой проблемой познания занимается вся вторая часть данного предисловия, и она неоднократно обозначается как «эксперимент контропроверки», что различение первой части между «явлением» и «вещью в себе» теперь столь успешно подтверждается. Однако необходимо заметить, что эта вторая часть отнюдь не предлагает дополнения или обоснования для первой части: вещь в себе здесь не приносит никакого подтверждения или удостоверения, скажем, для опыта как науки, для реализации природы; но лишь и исключительно для другого вида познания, а именно для «практического применения чистого разума (морального)» (стр. 33, строка 36).
