Вы можете пересказать утренний инцидент, когда вас угораздило попасть в ночной туман и проскочить нужный поворот с шоссе. И это на дороге, по которой вы всё лето ездите, как рейсовый автобус, и где вам знакомо всё до мелочей! Но ошибку вы замечаете очень скоро, потому что даже в темноте лесной пейзаж у обочины смотрит на вас чужим и незнакомым взглядом. И вскоре вы понимаете, что едете не туда. Вы разворачиваетесь, отправляетесь обратно и находите нужный вам поворот.
Когда вы в медитативном созерцании сидите на горке, ваше внимание всегда привлекает растущий среди поля дуб. Это центральная точка пейзажа. Вы привыкли к нему и, кажется, знаете каждую его ветку.
Он хорош в любое время суток. И особенно привлекателен вечером, когда снизу его ствол обволакивает озеро густого молочного тумана, а дуб стоит погружённым «по колено» в мягкий белый дым.
Но вот однажды в начале тёплого сентября вы замечаете, что листья на его ветвях начали желтеть – красиво и симметрично.
Вас удивляет ранняя седина молодого дерева, особенно с учётом того, что другая поросль ни в этих местах, ни в окрестностях даже не сделала намёка на смену «оперения». Однако на ветках молодого крепкого дерева издалека явственно видны жёлтоватые вкрапления – пожелтевшие листья.
Находясь в предчувствии загадки, в какой-то момент вы решаетесь направиться к дубу и посмотреть на него вблизи. Вы спускаетесь с горки и с беспокойными предчувствиями идёте к дереву по тропинке вдоль реки, потом сворачиваете на поле и пробираетесь по стерне. А когда приближаетесь и видите его в нескольких десятках метров от себя, то понимаете, что перед вами вовсе не жёлтые листья, а целые россыпи молодых крепеньких и ровненьких …жёлтеньких яблочек!
Метаморфоза повергает вас в шок.
Вы целое лето фотографировали дуб, лелеяли мечту поставить фотографию на обложку следующего номера журнала или к концу года использовать снимок в календаре. Или построить календарь на снимках одного и того же дерева – а-ля Клод Моне с его многовариантными стогами, мостиком, кувшинками, морским берегом или Руанским собором.
А дуб оказался яблоней!
Растерянно и разочарованно приговаривая нечто вроде «Какая неожиданность!» и, как вариант, «На осинке не растут апельсинки», вы смотрите на это чудо и огорошенно констатируете свою ошибку.
Вам остаётся только ошарашенно дополнить монолог хрестоматийным «Здравствуй, дерево!» и объективно отметить, что как яблоня оно тоже хорошо́ и невероятно красиво.
Дерево пристально смотрит на вас и красноречиво улыбается всеми россыпями медового цвета плодов, хитро и задорно выглядывающих из-под листьев.
А вы, сделав неожиданное открытие, отчасти чувствуете себя тем самым Ньютоном, неожиданно и коварно ушибленным спелым яблоком.
Хотя идея двенадцати снимков одного и того же объекта не покидает вас. Вы разочарованно вспоминаете о целой папке накопившихся за лето фотографий в компьютере и думаете, что пусть зритель тоже сначала обманется, а потом сделает поразительное открытие и расхохочется от сюрприза. Но вскоре вы критично осекаете себя мыслью, что в мае волей-неволей придётся запечатлеть и показать дерево в бело-розовых цветочках, и эффект неожиданности сразу пропадёт. Мыслительный процесс логически развивается, и вы понимаете, что проехать сюда по заснеженному декабрьскому полю, чтобы сделать чёрно-белую фотографию, вообще, невозможно.
