Торин и Лира лишь переглянулись. Для них лес оставался тихим, лишь шелест листьев да отдалённые птичьи трели наполняли воздух.
– Стадо, – прошептала Габриэлла, и в её голосе прозвучала редкая нота тревоги.
– Тарханы, – добавил Ли-Сун, называя имя этих существ на языке Детей Ночи.
И тут они оба резко оглянулись назад.
Тишину разорвал глухой гул, нарастающий, как приближающаяся гроза. Земля дрожала под ногами, и даже воздух содрогнулся, будто сам лес затаил дыхание перед бурей.
– Бежим!
Габриэлла рванула вперёд, её плащ взметнулся, как крыло испуганной птицы. Ли-Сун – тенью за ней. Торин и Лира бросились следом, и тут они услышали их.
Тарханы – массивные, как скалы, покрытые густой шерстью цвета бурой меди, с тройными копытами, оставляющими на земле странные трёхдольные отпечатки. Их рога, чёрные и закрученные, как корни древних деревьев, рассекали воздух. Глаза – горящие янтарные точки в полумраке.
Они неслись тихо для своих размеров, огибая стволы с пугающей ловкостью, не задевая ни ветки. Но земля дрожала под их тяжестью, а расстояние сокращалось с каждым мгновением.
Габриэлла и её спутники мчались, выискивая путь к спасению. И вдруг – новая поляна, узкая, как коридор, зажатая между холмами.
И там, на другом конце, показалось второе стадо.
Тарханы шли стройно, словно по команде, перекрывая выход.
– Куда нам бежать? Они повсюду! – крикнул Торин, его голос сорвался на испуганный шёпот.
Габриэлла остановилась на мгновение, её глаза метнулись по сторонам, оценивая расстояние, время, шансы. Потом взгляд уперся в землю перед ними.
– Приготовьтесь прыгать!
Торин не успел понять. Куда? Здесь не было ни обрывов, ни пещер, ни даже густых зарослей, чтобы спрятаться…
Но Габриэлла уже вскинула руку.
Золотистые узоры вспыхнули на её пальцах, поползли по запястью, как живые чернила. И в тот же миг земля впереди взорвалась.
Куски почвы взметнулись вверх, разлетаясь в стороны, будто невидимый великан в ярости ударил кулаком по земле. Обнажилась зияющая яма – глубокая, тёмная, словно пасть самого леса.
Габриэлла скользнула в неё без колебаний, исчезнув в темноте.
Ли-Сун – следом, его плащ мелькнул, как последний отсвет солнца перед погружением в ночь.
Лира схватил Торина за руку – и они нырнули вниз, в чёрную пустоту.
Торин вжался спиной в сырую земляную стену, стараясь занять как можно меньше места. Яма была тесной, едва вмещавшей их четверых, и каждый вдох казался громким, предательским. Он поджал ноги, обхватив их руками, будто пытаясь стать меньше, незаметнее. Его пальцы впились в голени, оставляя на коже бледные следы от напряжения. Взгляд, широкий от страха, рвался вверх – туда, где над краем ямы виднелся клочок неба, уже затянутый клубами пыли от приближающегося стада.
Что дальше?
Мысли метались, как испуганные птицы. Яма была открытой, незащищённой – ни веток, ни камней, ничего, что могло бы их прикрыть. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышали все вокруг. Торин резко перевёл взгляд на командующую, ища в ней хоть какую-то уверенность.
Габриэлла опустилась на одно колено, её поза была одновременно собранной и расслабленной, словно она не готовилась к смертельной опасности, а просто прислушивалась к земле. Левую руку она опустила вниз, кончики пальцев почти касались грунта, и по ним, от ногтей до локтя, пульсировали золотые жилы. Они расходились причудливыми узорами, ярко сияя, будто под кожей текла не кровь, а расплавленный свет. Её голова была слегка наклонена, взгляд спокойный, устремлённый в землю перед собой – не страх, не напряжение, а глубокая, почти медитативная сосредоточенность.
