Дети играли среди ручьёв, их смех разносился по улочкам, как звон колокольчиков.
Здесь царила гармония.
Торин и Лира шли по улице жилого квартала, их шаги тяжёлые, будто каждый камень мостовой цеплялся за подошвы. Город Света цвёл вокруг, словно, не замечая их тревоги. Дети с смехом гнались за светлячками, чьи крылья мерцали, как звёздная пыль. Один мальчик остановился, увидев чёрный глаз Торина, и спрятался за мать.
Воздух здесь был другим – тёплым и сладким, без привкуса гнили. Но Торин чувствовал, как его чёрный глаз пульсирует, будто в такт далёкому вулканическому гулу.
Они поднялись по янтарным ступеням, каждая из которых светилась изнутри, как застывший мёд. Лира шёл чуть позади, пальцы сжимая рукояти клинков. Его рана на щеке пульсировала.
У ворот дворца их встретили стражи в золотых доспехах, но они не сияли в лучах Солнц, а, казалось поглощали этот свет, становясь матовыми.
Глава каравана выпрямился и произнёс:
– Неведомые чудища атаковали мой караван. Мне нужно увидеть правительницу Аврору, как можно скорее.
Стражи переглянулись. Без слов один из них исчез за воротами, его плащ мелькнул, как луч света. Всего пара мгновений и страж вернулся, но не один. Красивая стройная женщина в платье цвета рассвета жестом предложила им войти. И повела по коридорам дворца.
Тронный зал был воплощение власти Детей Света. Он дышал чистотой и безмолвной силой. Здесь не было позолоты или резных излишеств – только гармония линий и игра света.
Зал напоминал застывший луч солнца. Высокие потолки, уходящие ввысь стрельчатыми арками, сливались с гладкими стенами из матового перламутра, отражавшими свет мягким свечением.
От пола до потолка гигантские панели прозрачного хрусталя, не разделённые рамами. Через них лился свет, окрашивая зал в разные тона, в зависимости от времени и угла падения лучшей.
Полированный белый кварц пола не отражал ни теней, ни силуэтов, мерцая матовым мягким светом.
В центре зала у стены, на низком подиуме, стоял хрустальный трон, вырезанным из единого кристалла. Его спинка плавно переходила в подлокотники, напоминая застывшую волну.
Аврора восседала на хрустальном троне, как ночь, укрощённая рассветом. Её кожа, чёрная и глубокая, будто поглощала свет. Золотые глаза горели холодным пламенем с лёгкой ноткой надменности. Длинные вьющиеся волосы, темнее беззвёздного неба, ниспадали волнами на плечи.
Белоснежное платье облегало стройный стан и оттеняло её кожу и волосы. Поверх – мантия алого шёлка, расшитая золотыми нитями по подолу. Капюшон был наброшен на голову, открывая лоб. Единственным украшением был тонкий браслет на её плече чуть выше локтя из золота.
Её спина была прямая, как копьё, а руки лежали на подлокотниках трона.
Торин вошёл в зал, его шаги гулко отдавались в хрустальной тишине. Лира замер у порога, опустив голову. Глава каравана опустился на колено, ладони прижал к холодному кварцевому полу.
Аврора сидела неподвижно. Её золотые глаза внимательно следили за каждым движением.
– Встань, – её голос прозвучал, как удар хлыста.
Он поднялся, и их взгляды встретились. Чёрный глаз пульсировал, будто пытаясь вырваться из орбиты.
– На нас напали, – начал Торин. – Существа… из пепла и песка. Не дети ночи. Не звери. Нечто новое.
Аврора не моргнула. Лишь её пальцы сжали подлокотники трона.
– Кровь одной из этих тварей … попала в глаз, – Торин перевёл дух и продолжил, осторожно подбирая слова, – Мне было видение.
