Солнечный свет, пронизывавший комнату, казалось, застыл в ожидании. Изабелла первой нарушила молчание. Её голос, мягкий, как шелест шёлка, прозвучал у резной двери, где золотые прожилки на чёрном дереве мерцали, будто звёзды в ночи:
– Чудища… Это что-то новое? – Она сделала паузу. – Но глаза… и вулкан. Не могу поверить, что это снова происходит.
Аврора, стоявшая в центре комнаты, будто статуя из чёрного обсидиана, медленно повернула голову. Её золотые глаза вспыхнули, как два факела в кромешной тьме:
– Мы ничего не знаем наверняка. Это лишь видение, вызванное непонятно чем. – Каждое слово падало, словно камень в бездонный колодец. – Не стоит делать поспешные выводы.
Изабелла не отрывала взгляд от сестры. Её глаза, теплые и глубокие встретились с холодным взором сестры:
– Нужно убедиться. Проверить, активен ли вулкан. Увидеть это своими глазами.
Белые косы дрогнули, когда она сделала шаг вперёд, словно сама земля подала голос через её уста.
Аврора резко подняла руку:
– Это старая легенда, которой пугают непослушных детей. Ты же не думаешь, что тот, кого победили в сказках, явился снова?
Изабелла не моргнула. Её голос оставался ровным, но в нём зазвучала сталь, закалённая веками:
– Все сказки когда-то были реальностью. Просто со временем мы забыли об этом и перестали в них верить.
Тишина сгустилась, как смола. Даже свет из окон будто замедлил свой бег, застыв на полпути.
Аврора внезапно выпрямилась, её тень, удлинившись, коснулась стены. Голос прогремел, заставив дрогнуть золотые прожилки на чёрной двери:
– Нужно отправиться к Детям Ночи. Лунная призма позволит увидеть правду. Кто-то должен поехать к Эльдриану.
Она сделала паузу, и в этой паузе зазвучали невысказанные обиды:
– И это точно буду не я. У нас с ним… – Губы дрогнули, выдавая то, что скрывалось за маской власти. – Не лучшие отношения сейчас.
Габриэлла, до этого момента неподвижная, как изваяние у окна, медленно повернулась. Её коса с синей лентой колыхнулась, словно хвост хищницы. На губах играла улыбка, острая как лезвие:
– Может, не стоило пару столетий крутить с ним роман, а потом бросать без объяснений? – Она подмигнула Авроре, чьё лицо оставалось каменным. – Тогда и отношения были бы получше.
Аврора вскинула подбородок, и свет, упавший на неё, окрасился в багрянец, будто само солнце встало на её защиту:
– Ты отправишься к Детям Ночи. И возьмёшь с собой этого торговца.
Габриэлла склонила голову, притворно изображая усталость. Её пальцы постучали по своду окна, словно отбивая ритм давно забытой военной песни:
– Зачем мне этот балласт?
Но ответа не последовало. Аврора, развернувшись, прошла мимо Изабеллы к резной двери. Её алая мантия снова возникла, медленным переливом, словно кожа змеи. Она сначала покрыла её голову, а потом спустилась на плечи и далее сантиметр за сантиметром, пока не достигла пола. Вот мантия взметнулась, как крылья разъярённой птицы и дверь в тронный зал захлопнулась за ней, оставив в воздухе эхо последних слов и аромат гнева – терпкий, как дым от сожжённых свитков.
Изабелла вздохнула и с лёгкой укоризной покачала головой, глядя на сестру. Габриэлла же лишь усмехнулась:
– Ох уж эти семейные драмы…
***
Торин и Лира стояли у дверей тронного зала, будто два изваяния, забытые временем. Мраморные стены вокруг дышали холодом, а свет, льющийся через высокие окна, рисовал на полу узоры-призраки – отблески былого величия. Тишина между ними была густой, как смола, прерываемая лишь эхом их собственных мыслей.
