– У тебя ужасный вкус, – произнесла она сухо.
Эльдриан лишь рассмеялся – тихо, как шелест листьев на ветру. Затем, без спешки, поднялся с трона и подошёл к ней, остановившись на расстоянии шага. Его глаза, тёмные и насмешливые, изучали её лицо.
– Жду с нетерпением твой захватывающий рассказ о причине визита, – сказал он, – и о твоих спутниках. Старинный выбор… ну, кроме симпатяги Ли-Суна.
Габриэлла открыла рот, явно собираясь возразить, но Эльдриан поднял руку, прерывая её.
– За ужином, – произнёс он, и в его голосе внезапно появилась твёрдость. – Не желаю сейчас ничего слышать. Да и моей сестрёнки тут нету.
Он сделал шаг назад, и его тон снова изменился – теперь в нём звучала не игривость, а лёгкий, но неоспоримый оттенок приказа.
– Иди отдохни.
Габриэлла замерла на мгновение, её губы сжались в тонкую линию. Но она не стала спорить. Молча, с выражением явного недовольства на лице, она развернулась и направилась к выходу.
Двери зала распахнулись перед ней сами, будто чувствуя её настроение.
И тут снова раздался голос Эльдриана, теперь уже с откровенной издёвкой:
– И, командующая… не забывай, ты в моих владениях. Так что платье одеть не забудь.
Габриэлла не обернулась. Она лишь слегка вскинула подбородок и продолжила свой путь, её зелёный шлейф колыхнулся за ней, как всплеск воды в тёмном озере.
Двери закрылись за её спиной с лёгким, почти насмешливым звуком.
Покои, выделенные Торину и Лире, оказались светлыми и просторными, но без излишней роскоши – такими, какими их могли предоставить не самым важным, но всё же уважаемым гостям. Стены, выложенные из гладко отшлифованного камня теплого песочного оттенка, отражали мягкий рассеянный свет, льющийся из высоких арочных окон. Они были настолько большими, что почти сливались с потолком, и через них открывался вид на вечернее небо, окрашенное в нежные персиковые и лиловые тона.
В центре комнаты стояла широкая кровать с низким изголовьем, вырезанным из тёмного дерева с едва заметными серебристыми прожилками. Постель была застелена простыми, но качественными покрывалами из плотной ткани цвета охры, а у изножья лежали две аккуратно свёрнутые шерстяные накидки – на случай, если ночью станет прохладно.
Рядом, за невысокой аркой без двери, располагалась небольшая смежная комната для омовений. Её главной особенностью был неглубокий бассейн, выложенный гладкими речными камнями молочного оттенка. Вода в нём была кристально чистой и слегка дымилась, источая лёгкий аромат горных трав – видимо, её подогревали каким-то незаметным, но действенным способом. На каменной полке у края бассейна лежали глиняные кувшины с маслами, деревянные гребни и сложенные полотняные полотенца, мягкие на ощупь.
В этот момент в покои бесшумно вошёл слуга – высокий и стройный в наряде цвета глины. В его руках была аккуратная стопка одежды: просторные штаны из льняной материи, лёгкая туника и широкий пояс, всё в приглушённых коричневых тонах.
– Для вас, – произнёс он нейтрально, протягивая вещи Торину. Затем его взгляд скользнул в сторону Лиры, и он добавил, слегка склонив голову: – За вами придут, чтобы сопроводить на ужин.
Пауза.
– Оружие не брать, – закончил он, и в его голосе не было ни угрозы, ни просьбы – лишь констатация факта.
Прежде чем кто-то успел что-то сказать, слуга так же бесшумно исчез за дверью, оставив обоих наедине с тишиной комнаты, тёплым запахом воды и предвкушением того, что ждёт их дальше.
