Конец всех песен - страница 26

Он ударил в висящий поблизости гонг. За дверью раздались шаги. Войдя в комнату, она воскликнула:

– О!

– Ленч, моя милая Амелия. Боюсь, все свалено в кучу, но вполне съедобно.

Она разглядывала маленьких марципановых животных. Джерек просиял.

– Я знал, что они понравятся вам. А инспектор Спрингер, не правда ли, забавный?

Она прижала пальцы к губам, подавляя восклицание. Грудь ее тяжело вздымалась, лицо покраснело почти так же, как желе.

– Амелия, я огорчил вас?

Она согнулась, задыхаясь. Он дико огляделся вокруг.

– Что нибудь ядовитое?

– О-ха-ха… – она выпрямилась, держа руки на бедрах. – О-ха-ха-ха!

Он облегченно вздохнул.

– Вы смеетесь, – Джерек отодвинул назад ее кресло, как она раньше учила его делать. Миссис Андервуд опустилась в него, все еще трясясь от смеха, подняла ложку.

– О-ха-ха…

Он присоединился к ней.

– Ха-ха-ха-ха…

Именно в этот момент, прежде, чем они положили хотя бы кусочек в рот, их застала Железная Орхидея. Они увидели ее в дверях спустя некоторое время. Она улыбалась. Она была блистательна.

– Дорогой Джерек, чудо моего чрева! Удивительная Амелия, несравненная предшественница! Вы прячетесь от нас? Или только что вернулись? Если так, вы последние. Все путешественники уже здесь, даже Монгров. Он возвратился из космоса мрачный, как никогда. Мы вспоминали о вас Джеггед был здесь – он сказал, что отправил вас сюда, но машина прибыла без пассажиров. Некоторые подумали, как Браннарт Морфейл, что вы затерялись в каком-нибудь примитивном веке и погибли. Я знала, что этого не может быть. Хотели снарядить экспедицию, но из этого ничего не вышло. Сегодня Миледи Шарлотина сказала, что приборами Браннарта была зарегистрирована машина времени на секунду или две. Я знала, что это должны быть вы!

В качестве своего основного цвета она выбрала красный. Ее малиновые глаза сияли материнской радостью по поводу возвращения сына. Колечки красных волос обрамляли ее лицо макового цвета, плоть, казалось, вибрировала от удовольствия. При каждом ее движении пластиковое манто цвета пурпура немного потрескивало.

– Вы знаете, мы должны устроить праздник. Этакую вечеринку, чтобы услышать новости Монгрова. Он согласился прийти. И Герцог Квинский. Епископ Тауэр, Миледи Шарлотина – мы все будем там, чтобы поделиться впечатлениями о наших приключениях. А теперь ты и миссис Андервуд. Где вы были, бродяги? Скрывались здесь или искали приключений в толще истории?

Миссис Андервуд сказала.

– Мы утомились в дороге, миссис Карнелиан, и я думаю…

– Утомились? Миссис, что? Утомились? Я не вполне понимаю значения этого слова. Но миссис Карнелиан – это великолепно. Я никогда не думала… да, великолепно.

Я должна рассказать об этом Герцогу Квинскому, – она направилась к двери. – Не буду вам мешать. Кстати, темой праздника будет, конечно, 1896 год. И я знаю, что вы оба превзойдете себя! Прощайте!

Миссис Андервуд с мольбой обратилась к Джереку.

– Может, мы не пойдем?

– Мы должны!

– Разве нас кто-нибудь ждет?

Он познал тайную радость от собственного хитроумия.

– О, действительно, ждут.

– Значит нужно идти.

Он оглядел ее накрахмаленное белое платье, заколотые каштановые волосы.

– Лучше всего, – посоветовал Джерек, – если вы пойдете как есть, чистота вашего облика затмит всех остальных.

Она отломила веточку от сахарного кустика.

Необъятная равнина, над которой они летели, была устлана тусклым зеленым ковром. Затем показались аллейки, расположенные с небольшими промежутками по периметру окаймлявшего центр событий полукружья. Джерек выбрал одну из них. Кипарисы, пальмы, тисы, бузина, сосны, мамонтовые деревья по обеим сторонам аллеи промелькнули перед ним. Их разноликость возвещала о том, что Герцог Квинский верен своим былым манерам. (Джерек удивился бы, увидев что-либо иное). Прежде чем они успели рассмотреть остальное, послышалась музыка.