Консерватизм и методологическая культура - страница 2

Для того, чтобы показать в этом конкретном случае свертывание методологической культуры, зададим вопрос: схематика какой позиции в этом случае является более сложной и объемной? Для меня вполне очевидно, что схематика Даренского является сильно упрощающей реальность. Она утверждает, что и русская революция, и советское общество не обладают собственными позитивными характеристиками. Все, что есть в них позитивного, является продуктом сохраненных и превращенных форм дореволюционной России. Если нужно будет усложнить и сделать более объемным представление об этих реальностях, то придется задавать вопросы «в противоположном направлении». Насколько верно, что революция не имеет позитивных характеристик? А если мы будем считать, что нет революций, возникших на пустом месте (или по заговору извне)? Тогда придется искать логику русской революции как ту, которая идет прежде всего от внутренних проблем России. Имея в виду, что русская революция в своем истоке является либерально-демократической революцией, придется искать симметрии между русской революцией и подобными революциями всего модерна (и всего мира). Придется придать модерну позитивный смысл (как способу решения каких-то важных жизненных проблем, ответов на важные вызовы). Все это задаст принципиально иную (а главное, более сложную) перспективу и развитию России и мировому развитию. Надо обратить внимание, что, идя по этой линии, мы будем идти с усложнением. При переходе от этой логики к логике Даренского мы сильно упростим реальность. Модерн станет восприниматься чисто негативно. Русская революция (как воспроизведение логики модерна) станет восприниматься чисто негативно. Дореволюционная Россия (как «традиционная православная цивилизация») станет пониматься чисто позитивно. Эволюция СССР превратится в простую растрату дореволюционных цивилизационных устоев. И только советские охранители и государственники (как Сталин) получат какую-то позитивную оценку.

Будем читать текст Даренского дальше.

«Парадокс истории состоит в том, что глубинную и подлинную суть каждой эпохи раскрывает не она сама, а следующая за ней эпоха, показывающая конечный результат эпохи предшествующей. Так, пресловутые «достижения СССР» были совершены еще старым, царским русским народом, попавшим под власть большевиков и просто боровшимся за выживание. А. А. Зиновьев писал: «…реальный коммунистический строй есть прежде всего и по преимуществу способ выживания в предельно трудных условиях, а не способ достижения некоего общества всеобщего благополучия и счастья». Тем самым советский строй создавался вовсе не в соответствии с неким планом и теорией, а просто в силу того, что нормальной способ социальной жизни был разрушен «революцией», и оставалось только лишь «выживать» на самом архаическом уровне. Но этот мученический подвиг народа большевики лицемерным образом приписали себе и своей власти, а на самом деле это была лишь варварская растрата могучих человеческих ресурсов, созданных Российской Империей.

«Советский строй» стал возможен только потому, что он паразитировал на лучших качествах народа, сформированных намного раньше традиционной православной цивилизацией. Но сам «советский строй» эти качества не воспроизводил, а наоборот, активно разрушал. Поэтому когда у новых поколений эти качества иссякли, СССР разрушился автоматически, поскольку исчез тот человеческий ресурс, за счет которого он существовал. Даже коллективизм на самом деле вовсе не был советским, а был получен уже как готовое качество народа, сформированное христианской моралью самопожертвования и психологией русской крестьянской общины. Этот коллективизм вовсе не был советским, но существовал, пока были живы поколения, родившиеся еще в царской России. А уже новые советские поколения вопреки официальной пропаганде формировались с психологией эгоцентрического потребительства, и когда с 1960-1970-х годов они стали преобладать, СССР был уже обречен, поскольку не мог обеспечить запросы этого нового типа людей, который стал господствующим. То же самое можно сказать и о других позитивных качествах народа – от терпения до потребности в вере и идеале. Все они были качествами старого православного народа, а у советского человека могли сохраняться только в виде исключения под влиянием традиций предков. Тем самым можно сказать, что главным социальным законом советского общества был закон его неизбежной самоликвидации вследствие нравственной деградации народа»