– Твоя боль слишком слабая, – вдруг начала она без прелюдий.
Мелинда вздрогнула и лицо ее скривилось.
– Да она даже слабее боли растений!
Кажется, тут девочка продумала все наперед. Фред, занятый непослушным хворостом, пытался запихнуть его в сумку, перевязать чем-то. А потому не мог остановить бурный поток ругани Констанции:
– Боль всегда такая слабая, или ты просто ее пережила? – грубо осведомилась девочка.
Мелинда стояла, подобная статуе и абсолютно не понимала, о чем ведет речь эта девчонка в желтом платье и плаще, непомерно великом ей.
– Погоди!
– Твоей болью только закусывать! – взвизгнула Констанция и резко отвернулась: – Черт!
«Она обманула меня», – звучало в голове девочки, пока она до боли сжимала кожу на локтях.
Мелинда опять замолчала и лишь ее глаза, устремленные на Констанцию, спрашивали обо всем, что тут сейчас было.
Констанция вдруг пришла в себя и сев рядом с Фредом, стала тихо объяснять.
– Ваша боль – очень важная вещь, которой мне нужно поддерживать свое существование. Боль утоляет мой голод. Вы должны понимать, что если я прошу вас причинить себе боль – значит это необходимо. И не нужно лишних вопросов, они… ну, в общем, я их не люблю. Думаю, не стоит окунать вас в подробности, тем более что я сама как следует в них не разобралась, но сказать стоит то, что душевная боль – самая долгая из всех. Поэтому меня так разозлил этот случай с тобой, Мелинда.
Она говорила непрерывным потоком, как-то не выделяя интонацией запятые и точки, а потому, ее резкое молчание немного их удивило.
Мелинда переосмыслила эту информацию заново и чуть не рассмеялась от ее вздора.
Фред поверил в историю больше, чем Мелинда, ибо на личном опыте убедился в том, что Констанция может ее вдыхать в себя, избавляя других людей от страданий.
– Как ты удачно собрала хворост, – сказал Фред, вставая.
Констанция улыбнулась, а потом произнесла:
– Нам надо уйти из леса до темноты.
Они, оглядев друг друга и все, что простирается вокруг них, пошли вверх по реке.
Позже Мелинда взяла инициативу в свои руки. Она вышла вперед, диктовала, где лучше пройти и куда лучше свернуть. Фред иногда создавал споры, ибо был не согласен с тем, что говорит Мелинда. Констанция вновь умолкла, ее лицо опять стало каменным.
Пройдя приличное количество времени, они так и не вышли из леса, хотя порядком стемнело.
– Привал, – объявил Фред, перебивая Мелинду, которая хотела только что что-то сказать.
Хворост плавно опустился на землю. Констанция мирно села рядом с палками и, не обращая внимания на перебранку ведущих, осмотрелась. Сейчас ее дыхание замедлилось, она стала проверять, не жжется ли кислород.
Пока все было нормально, но еще немного и девочке придется искать подпитки.
Вокруг были лишь деревья. Огромное количество высоких, густых деревьев, ни одного животного.
Даже белки исчезли.
– Ты хоть понимаешь, что привал в лесу опасен? – взвизгнула Мелинда.
Фред непоколебимо возразил:
– Но идти куда-то на наугад всю ночь – тоже затея так себе.
– Да почему наугад? Мы движемся на юг, там выйдем из леса и устроим привал.
– А ты не подумала, что лес может быть очень раскидистым? Мы не знаем, где кончается лес, а потому можем идти к его концу хоть до следующего вечера. А это плохо, мы можем без сил упасть.
– Ты недооцениваешь способности человека, – заявила Мелинда и решительно добавила: – я иду дальше.
– Тогда прощай, – улыбнулась Констанция, помахав рукой на прощание.
