Она не стала рассказывать о предложении Воронцова. Не могла выговорить это вслух. Словно произнесённые слова сделали бы абсурдную идею реальной.
К ночи Виктория оказалась в своей квартире, окружённая распечатками, заметками, открытыми вкладками на ноутбуке – обломками её попыток найти выход. Вариант продажи собственной квартиры она тоже просчитала: даже если удастся найти покупателя за два дня (нереально), всё равно не хватит на погашение долгов ресторана и операцию отца.
Она сидела на полу, обхватив колени руками, и смотрела в никуда. Перед глазами стояло лицо отца в больничной палате, испуганные глаза матери, отчаяние брата. Звучали цифры – проценты, суммы, сроки – как приговор, от которого нет апелляции.
И был выход. Один-единственный. Фиктивный брак с человеком, которого она презирала. Год притворства. Год несвободы.
Но жизнь отца. Спасение семейного дела. Будущее для брата и матери.
Виктория встала, подошла к окну. В темноте мерцали огни города – уютные, далёкие, принадлежащие другой жизни. Её прежней жизни, в которой можно было позволить себе гордость и принципы.
Новая реальность была безжалостна. И выбора не было.
Она почти физически ощущала, как внутри что-то надломилось, сдалось, отступило. Она всегда считала себя сильной, независимой, способной найти выход из любой ситуации. Но не в этот раз. В этот раз она проиграла.
Виктория вспомнила лицо Воронцова – невозмутимое, уверенное, с лёгкой снисходительной улыбкой, словно он заранее знал, что она вернётся. Эта мысль вызвала новую волну возмущения и отвращения.
«Я выдержу, – сказала она себе. – Это всего лишь год. Я справлюсь с этим человеком, его условиями, его контролем. Ради семьи».
Ещё вчера она была свободной женщиной с перспективной карьерой и собственной жизнью. Сегодня она готовилась стать куклой в руках Александра Воронцова. Странно, но слёз больше не было. Только горькая, холодная пустота.
Она подошла к шкафу, достала самое дорогое платье – тёмно-зелёное, подчёркивающее цвет её глаз, облегающее фигуру. Купленное когда-то для важного рабочего мероприятия, оно должно было приносить уверенность в себе, подчёркивать статус успешной деловой женщины. Теперь ей предстояло надеть его как костюм для новой роли – роли женщины, согласившейся на сделку с дьяволом.
Утро принесло новый звонок – снова Денис.
– Они звонили. Дали окончательный срок – до завтрашнего утра. Потом всё, без вариантов, – в его голосе слышалось полное отчаяние.
– Я решу проблему, – сказала Виктория тоном, не допускающим возражений. – Просто скажи им, что всё отменяется, вы не продаёте помещение. И передай это маме, хорошо?
– Что? – растерялся брат. – Как? У тебя есть деньги? Ты нашла инвестора?
– Что-то вроде того, – уклончиво ответила она. – Доверься мне. Главное, ничего не говори папе, понял? Это наша с тобой тайна.
– Вика, ты меня пугаешь, – голос Дениса дрогнул. – Что происходит? Ты во что-то ввязалась? Это законно хотя бы?
Виктория прикрыла глаза. Её брат всегда был проницательным.
– Всё в рамках закона, – ответила она, тщательно подбирая слова. – Просто сложная схема. Я… не могу сейчас объяснить все детали. Денис, помнишь, что папа всегда говорил? «Соколы защищают своё гнездо любой ценой».
– Да, помню, – глухо отозвался брат. – Но он также говорил, что соколы не продают своё небо. Вика, что бы ты ни задумала… ты уверена?
Этот вопрос был как нож в сердце. Уверена ли она? Конечно, нет. Но выбора не осталось.
