«Соберись, – приказала она себе. – Ты не жертва. Ты сторона сделки».
В вестибюле компании Виктория сразу заметила разницу. Девушка за стойкой встретила её с улыбкой узнавания:
– Доброе утро, Виктория Сергеевна. Вас ожидают.
Уже не «вас ждут», а «ожидают» – тонкая, но ощутимая разница в формулировке. Словно она теперь принадлежала к другой категории посетителей – не просителей, а гостей.
– Позвольте, я провожу вас, – девушка вышла из-за стойки.
В прошлый раз её отправили одну, просто указав направление. Сейчас Виктория ощущала перемену в отношении – на неё смотрели иначе, как на человека, имеющего отношение к владельцу компании. И это было… странно. Будто она примеряла чужую кожу, которая ещё не прилегала как следует.
Их встретила Вера Николаевна, по-прежнему безупречно элегантная в своём сером костюме. Её лицо сохраняло обычное бесстрастное выражение, но приветствие прозвучало чуть теплее:
– Виктория Сергеевна, рада снова видеть вас. Александр Дмитриевич освободится через десять минут. Желаете кофе?
В прошлый раз ей не предлагали даже воды.
– Спасибо, не откажусь, – ответила Виктория, решив, что ей понадобятся все силы для предстоящего разговора.
Вера Николаевна кивнула и направилась к элегантной кофеварке, стоявшей на боковом столике:
– Как вам больше нравится?
– Чёрный, без сахара, – механически ответила Вика. – Простите, могу я задать вопрос?
Пожилая женщина обернулась, слегка приподняв брови:
– Конечно.
– Вчера в ресторан моих родителей приезжали ваши юристы и финансисты. Мне хотелось бы знать… всё прошло успешно? – Виктория ненавидела неуверенность в собственном голосе, но ей нужно было знать.
– Все документы подписаны, – подтвердила Вера Николаевна. – Кредит реструктуризирован на более выгодных условиях, долги перед поставщиками погашены. Что касается здоровья вашего отца – лучшие кардиологи Швейцарии готовы принять его на следующей неделе. Александр Дмитриевич всегда выполняет свои обещания.
Внутри Виктории что-то дрогнуло – смесь облегчения и горечи. Значит, всё это реально. Воронцов не обманул. От осознания этого факта должно было стать легче, но вместо этого она почувствовала, как петля контракта затягивается туже.
– Присаживайтесь, – Вера Николаевна протянула ей чашку с ароматным кофе. – Александр Дмитриевич заканчивает видеоконференцию.
Виктория опустилась в кресло, стараясь сохранять расслабленную позу, хотя каждый мускул в теле был напряжен. Она непроизвольно бросила взгляд на массивную дверь кабинета Воронцова, представляя, что её ждет за ней. Какие условия он включил в контракт? Насколько унизительными они будут? Сколько свободы у неё останется?
Разговор с отцом накануне вечером всплыл в памяти. Она позвонила ему в больницу, и его голос звучал живее, чем в последние дни:
– Представляешь, Викуш, мне сообщили, что меня направляют в швейцарскую клинику! Какой-то благотворительный фонд взял на себя все расходы. Я сначала не поверил – думал, ошибка.
– Это замечательно, папа, – она старалась звучать радостно, сглатывая стоящий в горле ком. – Это… редкая удача.
– И с рестораном тоже что-то невероятное. Пришли какие-то люди, и внезапно все долги улажены, а Бергман отступил. Твоя мама места себе не находит – не понимает, что происходит. Это не ты как-то замешана, а?
– Я просто немного помогла, – уклончиво ответила она тогда. – Не волнуйся и концентрируйся на выздоровлении.
