– Достаточно, – прервала она перечисление, поднимая взгляд. – Я хотела бы обсудить несколько моментов.
Воронцов слегка приподнял бровь, и на его губах появилась лёгкая, почти незаметная улыбка.
– Слушаю вас.
– Мне хотелось бы сохранить моё право на профессиональную деятельность, – твёрдо произнесла Виктория. – Я не вижу в контракте пункта, гарантирующего мне возможность продолжать работать в моей компании.
– Да, этого пункта там нет, – спокойно подтвердил Воронцов. – Поскольку это нецелесообразно. Супруга человека моего положения не работает PR-менеджером в сторонней компании. Это вызовет ненужные вопросы.
– Директором, – поправила она, стараясь сохранять спокойствие. – Я PR-директор. И я не собираюсь отказываться от карьеры, которую строила годами, из-за фиктивного брака.
Воронцов слегка наклонил голову, изучая её с интересом, словно неожиданный образец под микроскопом.
– Вы понимаете, что ваша карьера несущественна в контексте этой сделки?
– Для вас – возможно. Для меня она принципиальна.
Виктория почувствовала, как внутри разгорается знакомый огонь. Пусть она согласилась на этот фарс, пусть стала частью его плана, но она не позволит отнять у неё всё.
– Я готова пойти на компромисс, – продолжила она, не дожидаясь его ответа. – Я могу взять отпуск за свой счёт на время адаптации, скажем, на месяц. Затем работать неполный день или удалённо. Но я не откажусь от работы полностью.
Воронцов смотрел на неё с непроницаемым выражением лица.
– А если я настою?
– Тогда мы в тупике, – она выдержала его взгляд. – Это моё условие.
Виктория ожидала вспышки раздражения или холодного отказа. Вместо этого в его глазах промелькнуло что-то, похожее на… уважение?
– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Месяц адаптации, затем – неполный рабочий день или удалённая работа, при условии, что это не будет мешать нашим совместным обязательствам. Согласны?
Виктория с трудом скрыла удивление. Она ожидала долгих торгов или категорического отказа, но никак не быстрого согласия. Это было подозрительно легко.
– Георгий Павлович, внесите соответствующие изменения, – сказал Воронцов юристу, который тут же начал делать пометки.
– У меня есть ещё несколько вопросов, – продолжила Виктория, чувствуя прилив уверенности. – В контракте указано, что я должна проживать в вашей резиденции. Я хотела бы уточнить детали – у меня будет отдельная комната?
– Разумеется, – кивнул Воронцов. – Отдельная спальня с прилегающей гардеробной и ванной комнатой. Полностью изолированная часть апартаментов. Мы не будем вторгаться в личное пространство друг друга.
– И ещё один момент, – Виктория перевернула страницу контракта. – Здесь указано, что в случае нарушения конфиденциальности я обязана выплатить компенсацию в размере… – она сглотнула, глядя на сумму, – пятидесяти миллионов рублей. Это абсурдно. У меня нет таких денег.
– Это гарантия серьёзности ваших намерений, – пожал плечами Воронцов. – Сумма намеренно завышена, чтобы исключить даже мысль о нарушении тайны. Но если вам спокойнее, мы можем заменить денежную компенсацию на альтернативные санкции – например, передачу контроля над рестораном вашей семьи.
– Нет! – воскликнула Виктория. – Это ещё хуже.
– Тогда давайте оставим формулировку как есть, – спокойно предложил он. – Поверьте, мне не нужны ни ваши деньги, ни ресторан. Мне нужно только ваше молчание.
Виктория понимала, что здесь ей придётся уступить. Она и не собиралась никому рассказывать о фиктивности брака, но колоссальная сумма всё равно давила психологически.
