Координация действий - страница 5

– Да? – радостно воскликнул наивный не по годам, не заподозривший подвоха и принявший всё за чистую монету Вадик. А вообще, он просто воодушевился от того, что хоть кто-то в кои-то веки просто согласился с ним, потешив его самолюбие, – Ну вот видишь. О чем я и говорю.

Но Трофимыч не позволил ему долго радоваться:

– Ну конечно же – нет! Это сарказм, Вадя.

Но почти не облажавшийся Вадя не сдавался, это было не в его правилах:

– Но согласитесь – человек, ходящий в туалет на мороз не может думать о высоком. Ему не до красоты. Он озабочен бытом. Ему было бы только, что пожрать.

– Да что же вы всё время мозг с противоположным органом-то связываете? – наигранно сокрушался Трофимыч, потому что знал все эти размышления наизусть. – Для них показатель культуры – это всего лишь тёплый сортир. Эээх, молодёжь! Надо же понимать разницу между материальным достатком и культурой! Ну мы же не свиньи, наверно, чтоб постоянно в корыто смотреть.

– Но ведь если человек голоден, то не сможет он оторвать взгляд от корыта и перенаправить его в небо. У голодного сила воли слабеет и не остаётся у него сил на борьбу.

– Всё как раз наоборот – именно от ожирения слабеет человек, – возразил компетентный Трофимыч. – За копейку удавится, какая уже там культура… Вот я тут недавно с начальником, далеко не бедным человеком, обсудил насущную проблему…

И Трофимыч пересказал свой недавний диалог с начальником, который упорно отмалчивался по поводу последнего нереального роста цен на всё и вся, чтобы вдруг не расчувствоваться и вдруг не повысить по глупости зарплату работникам. Трофимыч же недавно всё-таки попытался убедить шефа в бессовестности такого подхода, но тщетно. То ли напора ему не хватало, то ли начальнику – совести.

– Может быть пора уже и зарплату нам повысить, учитывая дикую инфляцию? – вопрошал начальника прямолинейный Трофимыч.

Но шефа было не взять голыми фактами. Судя по его рассуждениям, он был подкован в аргументации. А может даже не спал ночами в поисках её, судя по приводимым им выкладкам. Он пустился в пространные объяснения:

– Согласно последним наблюдениям и даже почти научным, время в последнее время (хе-хе, простите за каламбур) дичайше ускорилось и в сутках уже не двадцать четыре часа, а гораздо меньше. А следовательно и рабочий день ваш сократился и работаете вы теперь гораздо меньше, чем раньше и чем вам кажется. Соответственно и зарплата ваша не уменьшилась в результате инфляции, а даже скорее выросла из-за непроизвольного сокращения рабочего дня. А если учесть, что и питаться теперь нужно реже, чем раньше по той же причине скоротечности и одежда снашивается медленнее, то расходы ваши даже сократились. Короче, сплошные плюсы. Так что иди, Иван, и не морочь мне мою уставшую от забот о вас же голову.

– Но я не питаюсь меньше, – пробовал возразить обессиленный от нехватки аргументов и воздуха от возмущения наглостью начальника Иван, – Я, может быть, ем даже больше из-за переживаний.

– А вот это уже, Иван, твои личные проблемы, – резюмировал непробиваемый на жалость шеф и отошёл подальше от назойливого Трофимыча, подозревая, что тот так просто не отстанет и надо брать инициативу по прерыванию диалога в свои бесстыжие руки.

Походив немного по периметру цеха в попытках устранить дискомфорт, создаваемый пробудившейся совестью, который он принял за последствия от съеденных уличных беляшей, шеф опять приблизился к Ивану и добил: