От созерцания местного произведения искусства их отвлек заливистый смех поблизости. Обернувшись, мужчины заметили влюбленную, как могло показаться на первый взгляд, парочку, стоявшую у самой кромки воды. Парень и девушка наперебой бросали упитанным уткам хлеб, и, в то время как те, наплывая одна на другую, толпились в ожидании своей порции, а наглые чайки отчаянно пытались перехватить их добычу в воздухе. Именно это и вызывало улыбку и неподдельный смех девушки. Но не птичьи бои заставили замереть Адама в изумлении, а развевающаяся на ветру копна рыжих волос и такая знакомая девичья фигура.
Энн. Это была она. Сомнений не оставалось. Недаром ее образ безустанно преследовал Адама в последние дни.
Он завороженно следил за каждым ее движением, вслушивался в каждое слово, ловил каждую улыбку. Но чем дольше, Адам имел возможность наблюдать за Энни, тем темнее становился его взгляд и жестче — выражение лица.
— Подожди меня в отеле, Ангур, — глухим голосом бросил он другу, и тот испарился в долю секунды. Сам же Адам, не отдавая отчета своим действиям, уверенно направился в сторону пары.
Чувство яростной ревности накрыло его с головой, и, как бы ни убеждал себя Адам, что перед ним была Энн, прямо сейчас в компании чужого мужчины он видел свою невесту, и глаза его заволокло пеленой безумия.
10. 9. Прогулка
Жизнь вдали от города имела свои неоспоримые плюсы: ранний подъем был для Энн само собой разумеющейся традицией. И хотя здесь, в городе, в этом не было ни малейшей необходимости, глаза сами открывались, стоило стрелке на часах добежать до начала шестого.
Утро вторника не стало исключением. К восьми часам Энни успела переделать уйму дел: принять душ, позавтракать и, пританцовывая под заводные ритмы местной поп-группы, немного прибраться в квартире. Именно за этим делом и застал ее ранний гость.
Олаф стоял на пороге и переминался с ноги на ногу.
— Привет, — немного робко произнес он, — извини, что так рано.
— Привет, — улыбнулась Энн, недоверчиво осматривая парня с головы до ног. Высокий, на первый взгляд, симпатичный с глазами изумрудного цвета и мягкими локонами слегка вьющихся светлых волос он переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуверенно. — Ты к Хил?
— Не совсем, — вымолвил Олаф. — Я к тебе. Ларус Хаканссон сказал, что я могу обратиться за помощью.
Пригласив парня войти, Энн старалась не выказывать своего удивления. И хотя Олаф не вызывал огромной симпатии, даже наоборот, после рассказа Хил он казался Энн неприятным, все же ослушаться отца она не посмела.
— Ты завтракал? Кофе? — пригласив парня на кухню, спросила она и потянулась за кофейными чашками.
Скинув обувь, Олаф осмотрел квартиру беглым взглядом и, помотав головой, оперся спиной о стену рядом с Энн.
— Ты одна здесь живешь?
— Нет, с Хилдер. Она пока у родителей. Так что привело тебя ко мне?
— Тут такое дело… — Олаф замялся. — Отцу на содержание отдают вашего жеребца… ну, того самого, которого он хотел выкупить у твоего.
От удивления чашки чуть не выскользнули из рук Энн.
— Странника?! Как так?! Зачем?!
— Я не знаю подробностей, но до сентября конь будет у нас. — Оттолкнувшись от стены, Олаф подошел ближе и перехватил чашки в свои руки.
— Адам же хотел увезти Странника в Португалию.
— Может, и хотел, только кто сейчас коня куда повезет? Все перелеты отменили, — Олаф поставил чашки на стол. — Можно мне с молоком?
