— Погоди, Абдулла. — Адам еще не смотрел на случившееся с другой стороны, но слова Абдуллы заставили это сделать. — Не хочешь ли ты сказать, что побег Алии и восстания казухов — звенья одной цепи?
— Да, Ясин, я уверен в этом, и даже с большой долей вероятности могу сказать тебе, кто за всем этим стоит и чего добивается.
— Но...— попытался возразить Адам, да старик его опередил, вновь подталкивая к верным мыслям.
— Скажи мне, мой мальчик, что знаешь ты об отце будущей жены Саида — Зухре?
— Толком ничего, если не считать, что я несколько раз пересекался с ним во дворце.
— Да, Назир Аль-Араис не часто бывает в наших краях. А знаешь ли ты, Ясин, кем приходится он Маджиду?
— Никем, я полагаю.
— Ответы, Ясин, всегда лежат на поверхности, — вновь улыбнувшись Адаму, заметил старик. — Запомни это и внимательно послушай, что я сейчас тебе расскажу: мало кто помнит, как были переплетены судьбы Назира и отца Маджида Джадира, а ведь они всегда были связаны пусть далеким, пусть нечистым, но родством. Назир и Джадир, по сути своей, были двоюродными братьями, хоть и никогда судьба не сводила их вместе. Но самое интересное в другом, Ясин.
Абдулла хитро посмотрел на Адама и, убедившись, что рассказ заинтересовал его, продолжил:
— Ты когда-нибудь задумывался, мой мальчик, отчего Саид принял Маджида, как родного? Отчего, сохранив тому жизнь, он оставил его при дворце, хотя вполне мог отправить мальчишку на воспитание Назиру — его единственному живому родственнику?
— Это обычай, не более, — ответил Адам, все больше убеждаясь в своей недальновидности.
— Нет, Ясин. Ты ошибаешься. Наши законы не настолько суровы, чтобы заставлять кого-либо насильно полюбить человека, тем более сына врага своего. А ведь Саид подарил мальчишке отцовскую заботу и любовь. Зачем?
— Вот ты мне и ответь, Абдулла.
— Все просто, Ясин: держи друга близко, а врага — еще ближе! Саид боялся, и очень правильно боялся, что, если мальчишка не проникнется чувством любви и уважения к своему правителю, то с возрастом осмелится отомстить.
— Получается, Саид дал недостаточно любви этому ублюдку?! — вскипел Адам. — Так, с твоих слов, выходит?! Раз Маджид воткнул ему в спину нож...
— Плешивую собаку исправит могила, Ясин! — выплюнул Абдулла. — Но давай смотреть чуть глубже. По сути, вместе с Назиром они поставили крест на власти Саида: Алия сбежала, опозорив своего отца, и даже если вернется, то уже женой Маджида, потомка Аль–Карога, Зухра же родит Саиду наследника, и в том тоже будет течь кровь предателя.
— Не смеши меня, Абдулла! — нетерпеливо перебил старика Адам. — Никого Зухра не родит! Ни одна из жен Саида так и не родила ему дитя, так с чего ты решил, что это удастся Зухре?
— Ну и глупец ты, Адам! Зухре достаточно родить: от счастья Саид даже не заметит, что ребенок не так уж сильно и похож на него. Больше тебе скажу: стоит Зухре забеременеть, как в Саиде и вовсе пропадет надобность. Его будет ждать участь его отца. А власть попадет в руки к Назиру или к Маджиду — к тому времени мужу Алии.
— Абдулла, получается замкнутый круг...
— Верно, Ясин, все верно.
— Одного не понимаю, Абдулла, — покачал головой Адам. — Неужели Саид был настолько слеп, что решил взять в жены Зухру, зная, чья она дочь.
— Здесь как раз все просто, — выдохнул Абдулла. — Ты же знаешь, что не любая девушка может стать женой эмира. Кандидатуру Зухры долго рассматривал совет и одобрил Ее только потому, что Назир никогда не был замечен в делах Джадира, несмотря на далекое родство.
