Король Георг VI. Жизнь и царствование наследника Виндзорской династии, главы Британской империи в годы Второй мировой войны - страница 4

6 июля 1893 года он женился на принцессе Марии Текской[10], которая до этого была помолвлена с герцогом Кларенсом, и вместе они обосновались в Йорк-Коттедже – маленькой и довольно унылой резиденции, располагавшейся на землях его родителей в Сендрингеме.

Несмотря на то что теперь он принял на себя роль сельского джентльмена – следует заметить, что с годами его любовь к Сендрингему росла и, в конце концов, почти сравнялась с любовью к морю, – герцог Йоркский навсегда сохранил характер морского офицера с твердыми взглядами, бескомпромиссным чувством долга, требованием беспрекословного послушания, незапятнанным поведением, исключительной аккуратностью и в довершение всего жизнерадостностью. Он безоговорочно принял место «второго в команде» после своего отца – которого любил и почитал – с необходимостью держаться в тени, которую оно неизбежно предполагало.

Неизвестно, разделяла ли самоотречение своего супруга герцогиня Йоркская, по крайней мере поначалу. Как тактично написал один из биографов короля Георга V:

«Выйдя замуж, герцогиня вошла в семью, которая годами была самодостаточной, в семью, которую талант принцессы испытывать привязанность превратил в нечто, определенно похожее на тщательно охраняемую группу, связанную чем-то близким к чувству взаимного восхищения. Это была семья, не уделявшая большого внимания интеллектуальным стремлениям, без особого понимания искусства или вкуса, семья, которую было бы нелегко склонить к образу жизни, отличному от того, что они считали полностью достаточным в те времена, когда привилегии решительно поддерживались.

Интеллектуально герцогиня превосходила их. Она была хорошо образованна и постоянно стремилась расширить круг своих познаний во многих сферах, выходящих за пределы, доступные принцессе Уэльской и принцессе Виктории. Она была очень деятельной и любознательной в интеллектуальном плане. Ее энергия требовала выхода и более широких горизонтов. Их развлечения ее не увлекали. Их способ существования не удовлетворял ее представлению о современном идеале интеллектуальной жизни. При этом она жила в маленьком доме в поместье, где вся жизнь зависела исключительно от принца и принцессы, где любое малейшее событие и изменение происходило по приказу или с соизволения принца. Даже обстановку ее комнаты и посадки в ее маленьким саду нужно было согласовывать в Сендрингем-Хаус, и малейшие инновации воспринимались с недовольством. Она могла бы сделать столько всего полезного в поместье. Ее идеи могли увеличить эффективность местных учреждений и повысить благосостояние окрестных мест. Но все эти вопросы были прерогативой принцессы, чье очарование и доброта часто подменяли нехватку системы и порядка.

В первые годы герцогиня временами испытывала интеллектуальный голод, и ее энергия, не находившая применения, иссякала. Она пришла из более молодого, более либерального мира, где намного серьезней относились к сфере деятельности женщин и к ответственности, которая возлагалась на первых леди королевства. Для многих женщин в то время, как и сейчас, постоянная необходимость следовать за мужчиной-охотником, смотреть на убийства, пусть даже самые безупречные, всегда весело и с благодарностью принимать участие в развлечениях, которые устраивали и ценили мужчины, означала жертвовать многими заветными желаниями, плодотворными и либеральными идеями. Будет справедливо предположить, что добровольное самоуничижение, которого в те годы требовали от здоровой, энергичной женщины условия жизни в Сендрингеме, давалось герцогине с большим трудом. Справедливо также предположить, что принц и принцесса могли бы сделать больше, чтобы поддержать ее инициативы и желание заполнить дни чем-то полезным, проявить больше понимания и сочувствия и помочь ей преодолеть робость, с которой она приступила к исполнению своих церемониальных обязанностей».